Сибирские огни, 1967, № 2

поднимался рывками: казалось, кто-то невидимый тянет над крышами ленты застиранной марли. — Утряна, Утряна, постой, моя барыня, доить тебя буду... Голос женщины доносился со стороны. Максим догадался, что кли­ чет она корову —ласково кличет, будто бы человека зовет. — Слыхал? — спросил Максима Гаврила Гонохов, который уже си­ дел на крыльце одетый, обутый, с пустым мешком, притороченным сбо­ ку веревками.—Это она, Степанида Марковна, та самая тётонька ду­ шесердечная. Сядь пока, посиди, не будем мешать. Глаза трахомного старика сле'зились зеленоватым гноем, он тер их скомканной тряпкой. На вдавленных висках бились тонкие жилки: ред­ кие волосы и кожа вздрагивали. Нос на худом лице высунулся, да ста­ рик еще так сидел наклоненно, что казалось, будто он хочет опереться на свой нос, как на палку. — Рано собрался. А то слепому куда по темпу? Глаз на сучок по­ весишь,— прикрякнул старик. Запоздало заголосил петух, затявкал где-то щенок от обиды или от голода, бухнули колуном по чурке, острые струйки вспарывали пар­ ную пену в подойнике. Они терпеливо ждали. Гаврила все крепче склонялся грудью к ко­ леням, клевал носом, как человек утомленный и недоспавший. Наорался петух и смолк, щенок перестал скулить, и кончили бухать колуном по чурке, не вжикали больше острые струйки: наступила ми­ нута утренней тишины. И снова ожило, завозилось село, наполнился звуками воздух. Как ветер сорвался откуда-то молодой гонористый голос: Эх, сыпала-посыпала • Погода сыроватая... Максим и старик подняли головы. Эх, девочки-беляночки, Что у вас за ямочки... И опять частушка оборвалась: будто певец дразнит, задорит ко­ го-то. — Поет мотивно, а слушать противно,— сказал старик и плюнул. — Нет, хорошо поет, голосисто. Только пошто так: начнет и бро­ сит?— дернул плечами Максим.— Чудной какой-то. — Да это же Ларька Типсин, олух известный,— подобрал губы Гаврила Гонохов.—Шибко живет хорошо: объедки после себя кругом оставляет. Так-то... всем парень што надо: и смел, и востер, и сила му­ жицкая в ём, а удержу-меры не знает... Но есть тут зазноба одна — не дается ему... Вот он и ходит, шалава, частушками ее дразнит. У Калис- ки-то — от него малышок. Эх-ва! Максим сидел и хлопал глазами. Очень хотелось ему побежать по­ смотреть на Ларьку поближе... Во дворике через улицу женщина встала с подойником. Одно плечо у нее ниже другого было: полный подойник оттягивал. «Корова — ведёр- ница»,— подумал Максим. И пока они переходили со стариком широкую улицу, разглядывал Степаниду Марковну. У Степаниды Марковны лицо было чистое, без морщин, а зубы крепкие, белые: такими зубами можно было и орехи грызть и кости об­ гладывать. И одета она, заметил Максим, богато: тужурка черная, тол­ стая, платок клетчатый, синяя юбка, на ногах ботики — новые, не вы­ пачканные в навозе. 27