Сибирские огни, 1967, № 2

Как хотелось ему, чтобы чурка сейчас лопнула с хрястом! Но чем больше он бил колуном, тем больше слабел, а упрямство и стыд перед учительницей не отпускали его от чурки. — Максим! — позвала Ирина Петровна.— Сходи поищи на грядке укропу. Ирина Петровна покормила его щами, в которых ложка стояла от овощей, но не было ни кусочка мяса и ни жиринки. Но щи ему пока­ зались такими вкусными, что он. выхлебал две тарелки с добавком — ел, пока пуговица от штанов не оторвалась и не отскочила ему на колени. Это была «главная» пуговица, на которой держались штаны без ремня. Желтая, большая, с черными дырками, и потерять ее было страшно. Где ты потом возьмешь такую? Придется выстругивать палоч­ ку, пришивать палочку нитками за середку и продевать в петельку. Обойтись можно, конечно, да пуговицу —желтую, с четырьмя дырка­ ми— разве сравнишь с деревяшкой? Максим нашарил пуговицу в ко­ ленях и обрадовался, что не надо лезть под стол, искать, по­ зориться. Пуговица в руке, он попросит у школьной сторожихи тетки Поли­ ны иголку с ниткой и пришьет пуговицу, сегодня же, у печки... А сейчас встать и уйти незаметно. Не станет же он пуговицу к штанам приши­ вать при учительнице? Она собирала со стола в деревянную шаечку с ручками грязнущ посуду. — Спасибо, Ирина Петровна. А спать я пойду в школу. Уборщица тетя Полина сказала, что даст мне под голову душегрейку. И он выскользнул боком из-за стола. В классах печи стояли высокие — до потолка, белые, с вьюшками. Такая же печка была и в учительской. К печке Максим придвинул стол, под голову подложил гладкое, без сучков, полено, на-полено на­ кинул рукав телогрейки. Спину прижаривало, он лег и уснул как убитый. Снов ему никаких не приснилось. Солнце играло на стеклах старинного шкафа с книгами. Книги стоя­ ли рядами, и было их много — больше, чем когда-то имел отец Макси­ ма. Мальчик соскочил со стола и, тыча пальцем в стекло, стал пересчи­ тывать, но скоро сбился со счета. Хотелось подержать книги в руках,. понюхать их, пересмотреть до единой. После уроков он выбрал Пушкина. Ирина Петровна советовала ему взять другую, с крупными буквами, но он заупрямился. Вечером Максим опять ходил перекапывать поле. Тетка Полина хвалила его. Он наелся печеной картошки — горячей, рассыпчатой, вы­ мыл руки, вытер их о штаны, открыл в учительской дверцу печи, усел­ ся на пол и распахнул книгу. Красное пламя озарило страницы, жаром обдало руки. Как ныне сбирается вещий Олег Отмстить неразумным хазарам... От чего-то заколотилось, замерло сердце... Так и сидел он, читая, пока не зарябило в глазах. Тетка Полина подошла прошуровать про­ горающие поленья: — Ишь, как за книжку-то уцепился. Слаще хлеба небось? Читай, читай, я не мешаю... 2 &