Сибирские огни, 1967, № 2

— Господи, какая это жись? В полдень на остров приехал Иван Засипатыч — из Каргаска вер* нулся. Тяжкие думы лежали на его- сморщенном желтом лбу. — В беду человек попал, давний мой друг, каргасокский. Чуешь, Арина? — От вас же слыхала, Иван Засипатыч, в тот еще раз... — Слыхала, так дальше слушай... Попробовать выручить надо. Свинюшек пяток бы хватило, да не приложу ума — как это дельце об* тяпать. Арину вдруг стало трясти от слов Пылосова. — Разнещасная я, горемычная! — запричитала Арина, закрыв пол- лица ладонью.—Да пошто же мне жись такая паскудная выпала? Да кто пожалеет меня, посочу-увствует? — тягуче, рыдая, выла она,— Оставьте, уйдите, Иван Засипатыч. Я сны по ночам страшные вижу. Я не хочу, не хочу чужого! Я с работы уйду. Нет моей моченьки больше! Иван Засипатыч ни слез этих, ни слов от Арины никак уж не ожи­ дал: и в мыслях не мог держать, что встретит она его так. Он принялся ее утешать, даже погладил по спине, бормотал пу­ стенькие словечки, но Арина дернулась, побежала от него за карамуш- ку, к реке. Пылосов постоял еще, опустив голову, что-то решить хотел, но ни­ чего не решил: побрел косолапо, шатаясь, как обухом оглушенный. 17 — Мама, а где хлеб? — сердито спросил Максим, обнаружив пропажу. — Хлеб у нас утащили, сынок. .— Вы его съели, пока я свиней пас! — Грех так, сынок, думать. Когда это ваша мать детей своих объедала?.. Хлеб у нас кто-то взял. Егорка спал, я за дровами ходила. Вернулась— буханки нет. — Да кто мог украсть, ну, мама? — Не знаю. Я пойду в Пыжино, перевези меня на ту сторону... Пойду за солью, за спичками. Мать .ушла, сказала, что будет утром. Им предстояло спать эту ночь вдвоем. Ну и пускай," на острове нет ни медведей, ни рысей. За­ кинут они дверь на крючок, прижмутся друг к другу и проспят до утра. А утром мать на той стороне закричит, позовет Максима, он пойдет и перевезет ее. Максим стал готовить ужин, Егорка помогал ему мыть сморщен­ ную прошлогоднюю картошку; новую еще не подкапывали. Над водой разливалось солнце, окрашивая ее в бледно-розовый цвет. По Оби про­ гуливались пугливые,' гладкие волны, и низко и высоко над яром но­ сились стрижи. Вороны у нор подкарауливали птенцов. Максим запу­ стил в них черной гнилой картофелиной. Вороны снялись и улетели. Ужинали из одного котелка, не разливая похлебки по мискам. Егорка лез деревянной ложкой на самое дно, доставал гущину, капал себе на колени и обжигался. — Не жгись, заглотыш! — обругал Максим брата.—Успеешь, ни­ кто за тобой не гонится. Кусок сожрал, теперь горячо без хлеба. — Отрежь малюхонький,—.попросил Егорка, облизывая ложку и глядя на початую буханку. 18