Сибирские огни, 1967, № 2

■— Гони к протоке,— оказала мать,—там корневищей много. Максим выпустил из загона свиней, хлестнул по земле прутом н, оглушенный хрюканьем, визгом, погнал под уклон, к протоке. И только стадо скатилось за тальниковые заросли, как из-под яра, со стороны Оби, выбрался к карамушке заросший, худой человек, оде­ тый в грязную рвань. Он глядел на Арину глазами голодного зверя. Человек сел в проеме двери и улыбался. От этой улыбки Арине сдела­ лось страшно. Она стояла остолбеневшая, не в силах унять дрожь под коленками. Человек продышался и голосом ломким, сухим сказал: — Ждал, когда твой пострел со свиньямв умотается. Он скособочился, сморщился, повернулся через плечо я схватил грязной рукой булку. Стал кусать ее, как собака, задыхался и каш­ лял. Арина будто бы пробудилась от страшного сна: до злости ей ста­ ло жаль хлеба. — Господи. Да кто ты, откуда? — А ты меня, знашь чр, не бойся. Я тебя знаю, Арина. И ты на меня погляди хорошень своими гляделками, тоже признаешь. Он выхватил из-за голяшки нож, развалил пополам хлеб: целую половину спрятал в котомку, накусанную положил на колени себе. — Рассчитайся в аду горячими угольками... «Кто? Кто? Кто?» — стучало сердце Арины. •— Ишь вот — голод не тетка, велит сопливого любить. — Боже ты мой! —вдруг простонала она, делая шаг вперед.— Ко­ стя Щепеткин, не ты ли? — Признала, вот вишь,—облизнулся Щепеткин. — Так чего ж ты к ней не идешь, к Катерине? Чо ж по острову шляешься? Сердешная, ждет она тебя не дождется. — Вот я к тебе и пришел, за помощью... — Да ко мне-то пошто? — сложила руки Арина. — Дура... Сбежавший я. Только тут Арина все поняла, только тут жар из души холодом выдуло. — Чем же я помогу тебе? — Шепни моей, мол, здесь он, на острове. Да штобы больше никто не знал. Учти, Арина.—Дезертир Костя Щепеткин обтер нож о штаны, сунул снова за голенище, на Арину смотрел устрашающе.— И пацану своему — ни-ни... Это он вчерась ехал через протоку на лодке? — Он ехал, в Пыжино был... ‘ ■— Посля сквитаемся —добром отплачу. — И как ты живешь-то вот так, скрываючись? — отходила после испуга Арина. — Так и живу-горюю, каждой вороны боюсь. Сплю на земле, на воде, где придется... Хлеба месяц в глаза не видал. Отощал, как вишь... Заворочался в груде тряпья Егорка, захныкал со сна. Костя скрыл­ ся за карамушкой. «Кака это жись,—подумала Арина,— когда боишь­ ся ребенку попасть на глаза». — Я ухожу,— сказал ей тихо голос с улицы.— Не помни зла. Пу­ скай Катерина ночью завтра придет. Буду на том конце острова, где тальники густые... Учти, Арина, добррм прошу! — голос его перешел в гадючье шипенье.— Враз посчитаюсь, ежели што. Дезертир скрылся. Она пошла посмотреть на него с яра. Под яром стоял обласок. На дне обласка лежала берестяная куженька— воду отчерпывать, две белых рыбешки, ружье-одностволка и запасное весло. Он сильно пригнулся и крадучись поплыл вдоль берега. 2 Сибирски* огни № 2 17 ' 5Ш0