Сибирские огни, 1967, № 2

Несмотря на ряд частных удач, отдель­ ных, ярко выписанных образов и жизненно- достоверных деталей, вся псвесть пред­ ставляет собой упрощенное до схематизма, чисю иллюстративное произведение. При таком подходе к раскрытию темы вся сложность «жизни человеческого духа» остается непознанной, а задача обличе­ ния корыстного «это — мое» превращается в декларацию. Еще более поучительна неудача А. Зяб- рева, посвятившего целую повесть борьбе с домовладельческими настроениями. Открывается книжка «Пожар под си­ бирскими кедрами» краткой аннотацией. Она настолько поучительна в своем роде, что заслуживает быть целиком процитиро­ ванной «Главная тема повести — воспитание человека в труде, в коллективе. Раскры­ вается она на судьбе Куролатова. «Зверь в работе» — с одной стороны, и тот же Куропатов, мечтающий о своем доме на берегу будущего моря со своим малинни­ ком, со своим огородом, со своим гнездом редкой птички (!) над крышей дома. Ку- ропагову помогают строить дом вначале лишь хапуги(!) братья Бузырины, потом на помощь приходит вся бригада (ха­ пуг?— Л. Б.). Щепкин, Подвойский, Скоп­ цов и другие понимают, конечно, собствен­ нические устремления Куропагова, но они хотят перевоспитать своего товарища де­ лом— доказать, что коллектив — не пу­ стая фраза, а реальная сила (помогающая развитию «собственнических устремле­ ний»?— выходит так.— Л. Б.). Молодая учительница Берта будит в душе Куропа- това чистые, еще не ясные для него чув­ ства и делает отвратительным для Куро- патова его маленькое мещанское счастье». (Коллектив с его сомнительными способа­ ми убеждения сделать этого, конечно, не смог— Л. Б.). Потрясенный исчерпывающей безгра­ мотностью подобных предварительных све­ дений, читатель с опаской приступает к самой повести и... приятно разочаровыва­ ется. А. Зябрев с первых же страниц вво­ дит нас в мир яркий, зримый, рисует кар­ тины сочно, выпукло. Перед нами и соро­ ка, с любопытством и опаской косящая свой глаз на медвежью берлогу в ожидав нии пробуждения «таежного хозяина». Здесь и глухарь, что «черным всполохом подмял вершину лиственницы» и тревожно прислушивается к шуму моторов. Здесь же, в лощине, печальная маралуха зали­ зывает раны на ногах, избитых по утрен­ нему насту. Сыграна прелюдия, прозвучали ноты предчувствия больших событий, тревожная тема пробуждения хозяина тайги — медве­ дя. Образ таежного хищника, который все время бродит вокруг новостройки, станет олицетворением темных, мрачных сил, под­ стерегающих человека. Зверь повстречает­ ся на пути Куропатову, когда тот будет перетаскивать на строительство своего до­ ма ворованные бревна, медведь станет причиной гибели Берты, хищник будет по­ стоянно присутствовать в душах и повад­ ках братьев Бузыриных. И мотив печаль­ ной маралухи, и любопытной сороки — все найдет в дальнейшем свое продолже­ ние, развитие. Нет, нам решительно по ду­ ше образный строй повести! Первое появление людей. Они выходят в самом прямом смысле из-под земли — из темных и тесных шурфов, которые проби­ вают для взрывных работ. С первых же слов героя— заявка на своеобразный ха­ рактер. Немногословный бригадир Щепкин с трудом подбирает выражения, чтобы пе­ редать свое восхищение миром, как бы за­ ново распахнувшимся перед ним после многочасовой подземной работы. Здесь же суетливый балагур Скопцов со своей веч­ ной поговоркой «филькину — митюшку» и пристрастием к анекдотам. Появляется Глеб Подвойский, парнишка, как сразу видно, не от мира сего. А вот и Куропа- тов. Этот всей своей манерой, мрачнова­ той и основательной, сочетанием трудовой устремленности со своекорыстными раз­ мышлениями о бревнах, которые «все рав­ но пропадут», тотчас определяет свое ме­ сто в повести как натура двойственная. Он «зверь в работе» и... Стоп! Начав с комплиментов писателю, что-то чересчур быстро мы скатились на примитивнейший пересказ, прямое подо­ бие тому, что дано в аннотации. Честное слово, это получилось невольно! Но чем дальше читаешь повесть, тем больше убеж­ даешься, насколько местами прямолиней­ но, неглубоко и вместе с тем претенциозно написано произведение. Перед нами несколько пар «чистых» и «нечистых». «Чистые» мечтают о комму­ низме, разглядывают далекие звезды, кон­ чают заочные техникумы, значительную часть времени работают на общественных началах, показывают образцы честности, по собственному почину создают на непри­ ступной скале музей будущего, ведут опы­ ты по коллективному изучению иностран­ ных языков с помощью магнитофона, походя расстаются с такими позорными пережитками, как пьянство, успешно бо­ рются с ветхозаветными обычаями, заме­ няя крестных «коммунистическими сказоч­ никами», вечеринки и гулянки — коллектив­ ными бригадными ужинами с минеральной водой. Дружно взявшись за руки, взма­ хивая прорезавшимися крылышками, «чи­ стые» вытягивают из собственнического болота «нечистых». А что же «нечистые»? Ах, как стыдно, как горько им от своих нечистых побужде­ ний, как мучаются они от сознания своей нечистоты! Мучительно и тоскливо Куро­ патову продавать на базаре сметану и яйца, больно лелеять мечту о собственном доме и огороде. Страдал, страдал человек, да и грохнул о базарный столик сумкой с продуктами, превратив в густое месиво яйца, творог, сметану, черепки и склянки, 180