Сибирские огни, 1967, № 2

чистоплотность в борьбе с честными совет­ скими людьми. Вот он вызвал на заседание бюро РК партии Прохорова и Бугрова, председателя и секретаря парторганизации одного из колхозов. Вызвал с одной целью — проучить «строптивцев». Вызвал — и . даже слова им не дал Он побоялся правды, ко­ торую можно было услышать от них. А вот как выступает сам Гаврилов: «Мы тут посоветовались в бюро и решили: деба­ тов разводить не будем. Потому что беспо­ лезно. Позицию и настроения руководителей колхоза «Красный партизан» мы отлично знаем. Поэтому просто подведем итоги. Каковы же они, эти итоги? Вот, пожалуй­ ста. Чистые пары товарищ Прохоров сокра­ щать не захотел, в зерновом балансе страны он вроде не заинтересован. (Но ведь его колхоз сдал сверх плана много хлеба, а не­ которые «передовики» по ликвидации чистых паров оказались у разбитого корыта.— А. О.). Нынешняя весенняя история, когда потребовалось мое личное вмешательство в размещение пшеницы в колхозе «Красный партизан», всем известна. Как и в прошлом году, председатель колхоза и парторг встре­ чают в штыки пересмотренный районными организациями план продажи мяса государ­ ству. Кажется, пахнет определенной, так сказать, линией» Такой демагог, скрывающий под высоки­ ми фразами свою опустошенность и бесприн­ ципность, особо опасен. Он готов в любую минуту пришить честному человеку «под­ ходящую линию». Он не может и не хочет самокритично подойти к самому себе, взгля­ нуть на жизнь с общегосударственной точки зрения; правильную, хотя и горькую крити­ ку он, демагог, готов подвести под рубрику демагогии. Антидемократические, шаблонно- бюрократические приемы работы стали его второй натурой. Но почему же зло борзовщины не искоре­ нено окончательно до сих пор? Долгое вре­ мя его питал так называемый волевой стиль руководства, который, по сути дела, вел свое начало от тех времен, когда наруша­ лись дгмокра [ичегкие принципы нашей жиз­ ни, когда воля одного человека оказывала слишком огромное влияние на жизнь страны. Сам Гаврилов так объяснял свою «ли­ нию» поведения: «Да, иногда напрямую убирать выгоднее, чем раздельно. Не пони­ маю, что ли? Не дурак. А что делать? Ведь сверху-то требовали кукурузу сеять только квадратами, а упирать хлеба только раз­ дельно Меня ведь не уговаривали, а тре­ бовали. Да, требовали в безоговорочном по­ рядке. Обеспечить— и точка! Обеспечить в таких-то размерах хлебозаготовки! И при­ ходилось выгребать семенное зерно и фу­ раж в колхозах, приходилось... Все так де­ лали .. или примерно так». Гаврилов снят со своего поста. Но в са­ мой жизни с подобными Гавриловыми еще можно встретиться, хотя нелегко живется им в настоящее время. Им не дают хода такие коммунисты-ленинцы, как Прохоров и Бугров, люди творческие, настоящие ревни­ тели подлинно народных, подлинно государ­ ственных интересов, глубоко понимающие- потребности самой жизни. Нелегко было Прохорову, пожилому че­ ловеку, бывшему красному партизану, из­ вечному хлеборобу, быть под началом руко­ водителей типа Борзова-Гаврилова, видеть пагубные следы плохого хозяйствования, разительного головотяпства. Но он, как мог, противодействовал глупым начинаниям, по­ лучая многочисленные синяки за то, что действительно заботился о большом урожае,, а не о пустозвонных цифрах. Трудно жи­ лось Прохорову! Он, коммунист, получил выговор, потому что не согласился вывести нужные колхозу чистые пары. За них «его- разносили в пух и прах на всех пленумах, сессиях и всяких районных совещаниях». И хорошо, что ему достался умный и чест­ ный парторг, что атмосфера в нашем обще­ стве все более благоприятствует их деятель­ ности и все больше сковывает волевой бю­ рократизм Борзовых-Гавриловых. «Случайная встреча» продолжает благород­ ные традиции рассказов В. Овечкина, авто» ее призывает быстрее освободиться от горе- начальииков, не видящих дальше своего но­ са, от всех антидемократических наелоений, создать все условия для развертывания пен­ ной инициативы и хозяйственных способно­ стей колхозников и сельских руководителей. Показательно и то, что «Случайная встреча», как и некоторые овечкинские произведения из цикла «Районные будни», своим глубоким вторжением в самую суть проблемы партий­ ного р>ководства колхозами, проблемы сельскохозяйственного производства прибли­ жается к жанру очерка. Но могут сказать, зачем было мудрить и писать рассказ, ведь созревшая для ре­ шения та или иная жизненная проблема — отличный материал для публицистической статьи или, скажем, для очерка. Стоило ли нарушать жанровую определенность расска­ за, его специфику? Но никуда, видимо, не денешься от того факта, что резкую грань между очерком и рассказом провести труд­ но; в современной литературе они взаимо­ действуют, обогащая друг друга. И в то же время проблемный рассказ и проблемный очерк— не одно и то же, хотя у них есть много обшего. Они хорошо дополняют друг друга. Для рассказа нужна большая абстра- гированность от конкретных фактов жизни. Если в очерке герои изображаются лишь с такой степенью основательности и глубины, которая необходима для уяснения постав­ ленной автором проблемы, го в рассказе проблема не может приобретать такого са­ модовлеющего значения, в нем она, так ска­ зать персонифицирована, составляет плоть, и кровь самого сюжета. В основу одного из знаменитых очерков В. Овечкина — «Трактористы» — положена ценная мысль об условиях работы механи­ заторов, о взаимоотношениях между МТС и колхозами. Это было весьма своевременное произведение, которое ставило важную по­ литическую и народнохозяйственную пробле­ 175