Сибирские огни, 1967, № 2

до на самом деле не передают ее горячего дыхания?.. И все еще печатается немало мнимопро­ блемных произведений на морально-этиче­ ские темы. Беда их состоит обычно в том, что общечеловеческое, нравственное суще­ ствует в них само по себе, без ощутимой -связи с конкретными явлениями обществен­ ной жизни. Так, прочувствованно, зримо и целеустремленно написал Г. Семенов рас­ сказ «Осенней ночью». «Столичный ревизор» Димов под влиянием случайных встреч пе­ реживает духовный перелом, нравственное прозрение. Читатель отлично поймет его на­ строение егт душевную неустроенность и охвативший ужас одиночества, его власт­ ную тоску по настоящему счастью, подлин­ ной любви. Но насколько хорошо ощущаешь в характере героя общечеловеческое, -на­ столько туманно — то, что внесено в него нашей эпохой и нашим социальным строем. Конечно, и такие «вечные» проблемы, как проблема смерти, любви, совести, принци­ пиальности, служебного долга, могут обре­ сти злободневность, наполниться животрепе­ щущим звучанием, если автор сумеет прав­ диво и сильно показать современного героя, действующего в типических обстоятельствах. Интересен в этом отношении рассказ В. Померанцева «Сложный больной». Прав­ да, на поверхностный взгляд может пока­ заться, что произведение построено как бы по канонам пресловутой теории бескон­ фликтности: в нем два хороших, принципи­ альных человека не могут найти общего языка. Честный и деликатный, пользующийся заслуженной славой отличного врача Анд­ рей Николаевич пришел на прием к предсе­ дателю горисполкома с просьбой обменять двухкомнатную квартиру на две одноком­ натные. Жить с зятем, «недалеким, хитрым и наглым» парнем, было невмоготу. Врач получил отказ: слишком малы возможности у председателя удовлетворять такие прось­ бы. И вот во время этой встречи у пред­ седателя случился инфаркт, его срочно от­ правили в больницу и положили в отделе­ ние, которым заведовал Андрей Николаевич. Автор использовал свое право на худо­ жественное заострение, на раскрытие суще­ ственного через исключительное и случай­ ное. Он поставил своих героев в необычную ситуацию. Нужно иметь большое нравствен­ ное благородство, чтобы не изменить само­ му себе, своим понятиям о порядочности и честности. Герои выдержали требовательный экзамен на человека с чистой совестью. Андрей Николаевич теперь, когда председа­ тель выписывается здоровым из больницы, не считает возможным говорить с ним о квартире. Ведь это можно расценить как использование служебного положения в ко­ рыстных целях. А председатель готов чем угодно отблагодарить искусного врача, но только не квартирой, не за счет государ­ ственного кармана, хотя он прекрасно по­ нимав', что 9ют врач «нужен тысячам», что он «социальная ценность». Поступить ина­ че — значит нарушить в какой-то степени справедливость, изменить своим понятиям в честности. Председатель — не святоша, не идеаль­ ный герой, не всегда он был законником: «иногда обстоятельства были сильнее его, и он, тяготясь, скрепя сердце, делал то, что счмтал незаконным... Но в данном случае на него никто не давил! Не нажимали извне! Все в нем самом!» Этот рассказ примечателен правдивым изображением обстоятельств, позволяющих читателю лучше уяснить характеры и по­ ступки героев Нелегко еще всегда быть по­ следовательно честным и принципиальным, проще и легче, пожалуй, живут те, кто под­ чиняется флюгерным законам. И я вижу главный пафос рассказа В. Померанцева в призыве до конца бороться за бескомпро­ миссную чистоту нашей морали, за настоя­ щую принципиальность и коммунистическую партийность. Не удовлетворил меня лишь финал в рас­ сказе. «Конец,— говорил А. Толстой,— труд­ нейшая из задач», труднейшая потому, что в нем завершается реализация идейного за­ мысла, окончательно или частично разре­ шаются жизненные коллизии и выясняются сюжетные сцепления. В конце «Сложного больного» автор не­ сколько отступил от правды жизни, недоста­ точно учел силу тех обстоятельств, в кото­ рых действуют герои Оказалось, что люди, не очень щепетильные в вопросах морали, могут решить квартирный вопрос довольно легко. Стоило жене председателя попросить работников горисполкома отблагодарить ста­ рого врача — и все было сделано. Зять вра­ ча получил даже двухкомнатную квартиру. Что ж, бывает и такое. Можно хорошо понять и тяжелое недо­ умение врача, и первый душевный импульс председателя, решившего восстановить спра­ ведливость: отобрав у зятя врача двухком­ натную квартиру, дать ему комнату. Автор уверяет нас, что это решение будет выпол­ нено. Но осуществить его не гак-то просто. И разве захотел бы в действительности за­ ниматься этим председатель, у которого и без этого много мороки и которому уже не раз приходилось делать то, что он считал незаконным? Не заставил ли автор своего героя демонстрировать (вопреки обстоятель­ ствам) свою кристальную честность? Не под­ дался ли здесь писатель требованию стард- го-лрестарого, но не очень верного правила: в художественном произведении порок дол­ жен быть обязательно наказан, а доброде­ тель —торжествовать, несмотря ни на что? Нет, я не ратую за преобладание «не­ счастливых» финалов, они должны быть разными, хорошо мотивированными, не на­ рушающими правду логического развития характеров, они должны так или иначе уси­ ливать идейно-художественную проблемати­ ку произведения. Но кто сейчас не согла­ сится с С. Антоновым, который утверждал, что «бывает, «плохой», «несчастливый» ко­ нец оказывает иа читателя более сильное 171