Сибирские огни, 1967, № 2

го поколенья», к которому он принадле­ жит. А ведь нарушения-то никакого нет, оно мнимое", оно внешнее. Наоборот, этз перемена взгляда лишь подтверждение вер­ ности упомянутым принципам и традициям: ведь все дело в том, что поэт впервые уви­ дел розу спутницей трудящегося человека, деталью его рабочего быта. Ну, о машинах, об. орудиях труда —тут уж и говорить нечего. Смеляков не скупит­ ся на самые высокие слова, чтобы воссла­ вить «трудящийся кетмень» или лопату, эк­ скаватор или трактор. Он одушевляет их, очеловечивает, говорит о них как о людях. Плуг у него — «мальчишка мирной инду­ стрии»; о первом тракторе, построенном в сталинградских цехах, идущем по Красной площади, он скажет так: И Москва улыбнулась чуть, поправляя свои седины, словно мать, что в нелегкий путь собирает родного сына. «Своей безусловной властью» поэта Смеляков даже устанавливает степени род­ ства между вещами, как между людьми, принимая во внимание прежде всего «ли­ нию» труда и революции. Трактор не толь­ ко сын Москвы, еще он — «младший братец броневика, утвердившего власть Советов». Кетмень у Смелякова — это «железный брат лопаты»; экскаватор, что честно тру­ дится в небольшом окраинном переулке,— «братишка богатыря, известного всей пла­ нете». А почему с такой любовью Смеляков пишет о некоторых животных? Да все пото­ му же: в его стихах они тоже скромные трудяги. Сторожевая собака, работящий ишак, двужильные лошади... Стихи обо всем этом же, о чем шла речь выше, мы находим и в новой книге. Вот «Николай Солдатенков». Так звали товари­ ща поэта по трудовому батальону, где «они вместе служили в горьком сорок втором году». «По укладу, по уму» были они людь­ ми крайне разными, и потому часто спори­ ли, ссорились и ненавидели друг друга. Но оба они умели отменно трудиться, и это оказалось для обоих главным и заставляло одного втайне глубоко уважать другого. Об этом уважении, преодолевающем враж­ ду, рассказано с большой достоверностью и силой. Любовь к рядовому человеку труда у Ярослава Смелякова естественно рождает стремление показать глубину его внутрен­ него мира и защитить этот мир от презри­ тельных суждений иных интеллектуалов. Удивительна настойчивость защиты, много­ образие ее форм. Порой, как в стихотворе­ нии «Винтик» или «Простой человек», это голая публицистика, которой поэт никогда не чурался. В других стихотворениях защи­ та осуществляется посредством эстетизации не только груда, но и быта «простого чело­ века», путем выражения любви к деталям этого быта, своей причастности к «простым людям» и своего отличного душевного само­ чувствия в их среде Таково стихотворение «Столовая на окраине»: ...Здесь пахнет хлебом и известкой, здесь дух металла и борща Здесь все открыто и понятно, здесь все отмечено трудом мне все близки и все приятны, и я не лишний за столом. В этом же духе написано и стихотворе« ние «Под фонарем, на перекрестке..», в ко. тором, противопоставляя ее «рыночным очередям» с их азартом, давкой и жадными зайчиками в глазах, поэт с благоговением описывает газетную очередь. Лица этой очереди всегда полны спокойствия, сосредо­ точенности и достоинства. Мне хорошо стоить средь ближних, я и ним как свойственник, привык. Здесь же надо упомянуть и стихотворе­ ние «Первая получка», исполненное гордо­ сти н радости рабочего человека за свой «честный и нелегкий труд», и в го же вре­ мя сожалеющего об утрате достоинства и радости в другой жизни, в ином, не рабочем труде. Эту защиту рядового человека труда с большой энергией Ярослав Смеляков про­ должает и в новой книге. Стихотворение «Хаши в Батуми», например, в сущности, та же «столовая на окраине», только не на русском, а на аджарском материале Здесь те же работяги — грузчики и Шоферня, здесь такая же простая пища «с крепким привкусом толпы», здесь то же радостное чувство причастности поэта к людям тру­ да и их миру. Съел я ложкой миску каши, возвратился и уснул. Словно из народной чаши по-приятельски хлебнул. А стихотворение «Сосед»? Иные Интел- лектуалы за то, что этот сосед, поселковый житель, посадил под своим окном рябину, возделал четыре грядки и теперь у «его «не пропадет, а шевелится земля», клеймят его кличкой' «обыватель», высмеивают в анек­ дотах, а дли Смелякова он «жизни главная опора, человечества оплот», ибо это труже­ ник, в прошлом солдат, точно знающий свое место в жизни, твердо стоящий на земле. Поэт возвращает нас к исконному смыслу слов «обывать» (жить оседло, по­ стоянно), «обыватель» (житель данного места, поселившийся прочно, навсегда) н, объявив, «что и сам я обываю и еще наст­ роен быть», заканчивает так: Не ваятель, не стяжатель, не какой-то сукин сын — мой приятель обыватель, непременный гражданин. И все об этом же прекрасное стихотво­ рение «В защиту домино» — игры «матро­ сов, и шахтеров, и пенсионных стариков». Это «простые люди»? Нет, Смеляков нахо­ дит для них иное определение — «умней­ шие простаки». Конечно, это не шахматные 105