Сибирские огни, 1967, № 2

— Ах, да, да! Сегодня была «ночь сонь». Хорошо, что окна вашего номера выходят во двор! Оказывается, этой ночью хозяевами улицы становятся... дети в возрасте от пя­ ти до пятнадцати лет. Они слоняются до утра, стараясь шуметь как можно громче, звонят у дверей, дудят в трубы, бьют в •барабаны. Обыватели заранее отключают звонки, а самые сердитые запасаются во­ дой, чтобы окатывать из окон непрошеных будителей В «ночь сонь» особенно много дела у пекарей, полицейских и учителей. Пекари торгуют на улицах дешевыми, булочками, полиция следит за тем, чтобы молодые люди постарше не сбрасывали машины в каналы и не поднимали велосипеды на вершины платанов. А учителя... Директор школы, в кото­ рой учатся сыновья нашей знакомой, су­ дил футбольный матч между командами школ-соперниц. Матч был назначен на че­ тыре часа утра, и солидный директор — который, вероятно, вечерами, сидит за га­ зетой в ярко освещенной чинной гости­ ной — резво бегал по стадиону в майке и трусиках. «Ночь сонь» — традиция В эту вос­ кресную ночь традицией освящено буйство, бесшабашное веселье, необычное поведе­ ние детей и столь же необычное поведение взрослых, которые, за исключением бу­ лочников, полицейских и учителей, не дол­ жны показываться на улицах или прояв­ лять малейшие признаки беспокойства за своих беспутно веселящихся детей. И з „вороньего гнезда “ В рубке — навигационные приборы оке­ анского лайнера. На полированных пане­ лях вспыхивают сигнальные огоньки. У пульта управления —бывалый морской волк с седыми, пожелтевшими от табачного дыма усами. Сейчас мы услышим вла­ стное: — Так держать! Но моряк молча посасывает трубку. Его корабль лежит на курсе, с которого невозможно сбиться. Если ручку машин­ ного 'телеграфа резко перевести на «пол­ ный вперед», палуба не рванется из-под ног. Те брызги, которые ветер бросает в стекла рубки, не оставят соли на губах. Рубка оборудована на высоченной бе­ тонной башне, корабельной мачтой подня­ той над Роттердамом. Чтобы вы свазу по­ чувствовали, что это город моря, вас, прежде всего, поднимают сюда, в «воронье гнездо». Вы еще не успели вычитать в пу­ теводителе, что Роттердам —первый по величине порт мира, принимающий двад­ цать шесть тысяч океанских кораблей в год, как этот самый чудо-порт раскры­ вается перед вами с высоты птичьего по­ лета. А за вашей спиной седой моряк по-, сасывает свою трубку, светятся глазки приборов, и на какое-то мгновение вам дано почувствовать себя капитаном суд­ на-гиганта, только что пришвартовавше­ гося в роттердамской гавани. А потом, низринутые лифтом с высоты, вы через несколько минут уже с борта прогулочного катера, юркнувшего в кора­ бельную гущу, будете, задирая голову, читать названия и порты приписки над­ менных великанов, которые только что ка­ зались вам лилипутами. В названиях и ко­ рабельных флагах предстанет перед вами география планеты. И жаль, что в шуме гавани не услышат вашего окрика на «Ста­ ниславском», «Коломне», «Рязани». Счаст­ ливого вам плавания, земляки! Но что это за монумент на берегу? По­ хож, пожалуй, на носовую часть корабля с отверстиями якорных клюзов. А у под­ ножья застыли в нечеловеческом напряже­ нии моряки; они связались веревкой, один вцепился в штурвал. — Морской черт! — кивает голландец. Пожимаем плечами: непонятно. Вече­ ром идем к морю, разыскиваем монумент. Там написано: «Они держали курс». И да­ та: «1940—1945». Они держали курс на освобождение своей родины от фашизма, эти славные ребята, эти «морские черти», в штормовые ночи на крохотных суденышках пробивав­ шиеся к занятому врагом берегу — вот в чем дело! Гитлеровцы заняли Голландию весной 1940 года. По Роттердаму они ударили не с моря — с воздуха. У города вырвали сердце: разбили бомбами порт. Бомбежка была ужасающей, тридцать шесть тысяч зданий Роттердама превратились в руины, в пыль, в обломки. И, может, при возрож­ дении города голландский народный ха­ рактер выявцл себя не менее выпукло, чем в строительстве плотин Земля, отвоеван­ ная у моря, создается, рождается заново. Роттердам не восстанавливали, его тоже строили заново с упрямым трудолюбием бобров Сначала порт. Потом Колсинхел, райрн, особенно пострадавший при бом­ бежке. Убрали и вывезли не только все облом­ ки до последнего кирпичика, но повыдер­ гали расшатанные бомбами шестнадцать тысяч свай, без которых нельзя строить на зыбкой почве голландского побережья. По­ том забили новые сваи и возвели центр го­ рода по единому плану. Застроили его свободно, не теснили лом к дому, дали доступ воздуху и свету. И... Но позвольте сначала напомнить вам первую фразу «Золотого теленка» незаб­ венных Ильфа и Петрова: «Пешеходов на­ до любить». Эта мысль прочно обоснова­ на: именно пешеходы создали мир, и не­ справедливо, что автомобиль завладел улицей, заставил пешеходов испуганно жаться к стенам домов... Так вот, центр нового Роттердама, осо­ бенно Лийнбаан, его торговая часть, за­ 155