Сибирские огни, 1967, № 2

А баба на берегу повернула к реке, спрыгнула с бугорка, зашла в осоку, которая достигала ей до подола юбки, коряво вскричала: — Здравст.вуй-ка! Глаза сломашь, как пялишься! Подворачивай — забери. Я тебе новостей наскажу. И Пылосов по голосу тут же узнал: «Да это же Катерина!» Он принял ее в обласок. Она уселась, и нос лодки сразу приткало к воде. — Ну, как рука твоя, Катерина? Кожа на скулах у Катерины дрогнула, от губ поползли полуколь­ цами складки. Трудно было понять — улыбается или кривится? От Ка­ терины пахло больницей, лекарствами. Этот запах Пылосову был не­ приятен: вспомнилось гут свое, далекое, когда он валялся с обморо­ женными ногами. — Рука ухватом — срослась неровно,— сплюнула сквозь щербинку ¡в зубах Катерина. — Долго тебя держали. Это сколько же дней? — Двенадцать недель, чо ли... — И все с рукой? — Болесь пристала ишшо, желтуха. — Поди ж ты, все в одночасье. Этак бывает... Куда ты теперь? — Дома покуль посижу, а после опять в леспромхоз... — Ты прямо из Каргаска сейчас? — Оттуда... Там твой знакомый один меня разыскал — пыжинский нужен ему человек был. Переказывал тебя повидать и сказать, што его больше нет на том месте. — Как нет? Помирать он собрался, што ли? . . — Засыпался он, так вроде... — Да кто же такой, скажи-ка путем? — Иван Засипатыч грести перестал. — Греби, греби, а то назад понесет.— Катерина поморщилась, сги­ бая и разгибая покалеченную руку. — Щукотько? — выкрикнул Пылосов и так принялся грести, что захрипела вода под веслом. «Зашился! Теперь и меня, будь ты проклят, потащит...» — Что ж с ним, сердешным, случилось? —Иван Засипатыч с тру­ дом заставил себя улыбнуться. — Я не допытывалась,—угрюмо отозвалась Катерина.—Ходят, од­ нако, слухи по Каргаску, што он ружболванку всю погубил. Река обме­ лела, баржи застряли. Болванку молем пусгил — почернела болванка... Андрона Шкарина утопил, башка беспутная! — Да разъязвТг тебя! — испугался Иван Засипатыч.—И как уго­ раздило, туды его растуцы? Худое, плоское лицо Катерины было озарено солнцем, но сидела она задумчивая, бессловесная, изредка — видать, уже по привычке — прикасаясь к кривой руке другой, здоровой. Пылосов н§ спрашивал ее ни о чем больше и тоже сидел весь остаток пути молча, пока они не приехали. — Ну, вылезаем.—Он воткнул весло в илистое дно, придержал: обласок, чтобы Катерине было удобнее выйти. Катерина ступила на берег и пошла, не оглядываясь, на ходу по­ правляя юбку и кофту; к ней подбежала чья-то собака, натопорщила уши, гавкнула, отпрянула в сторону и, узнав, завиляла хвостом. «Что же с ним будет теперь? — подумал Пылосов о Щукогько, вы­ брасывая на берег рогожный мешок с балберой.— Срока не миновать* или отправят ,в штрафную роту». 12