Сибирские огни, 1967, № 2

окном. Вот в окружении молодых посадок обширное поле сельского стадиона, еще по­ крытое вешней водой. Навстречу идут по- городскому одетые парни и девушки — вид­ но, школьники старших классов. Огромное село с тремя тысячами жителей работает, обстраивается, учится. А нужд еще немало. Обветшал клуб, нет парикмахерской, столовой, детских яслей да и заезжего дома. Грязны улицы, нет водо­ провода. И все благоустройство зависит от доходов колхоза. Колхоз конечно, гигант. Более 20 тысяч гектаров угодий. Но и ему большое строи­ тельство пока «неподсильно», как сказал Иван Семенович. Трудно еще койминцам. Надо развивать экономику. Снова вспоминается спор на охоте. На­ сторожила одна фраза Вернера: — О каком экономическом воспитании ты толкуешь'^ Тебя не поймет рядовой кол­ хозник! Ему про жизнь на Марсе послу­ шать — это интереснее. А тут одним только словечком «рентабельность» отпугнешь му­ жика навек от экономики... И мне захотелось выяснить: а что ду­ мает по этому поводу сам, так называемый рядовой, колхозник? Ну, хотя бы вот дед Николаев, который, по словам Крохалева, любит пофилософствовать. Я был почему-то убежден, что «философа» надо искать толь­ ко дома на печи, либо на завалинке. Пото­ му и обратился к Ивану Семеновичу за ад­ ресом. — Это Николаев-то на завалинке?— уди­ вился он — Ну, нет, такая хворма не для него! Круглый год трудид-ся. В посевную — учетчик, летом — сторожит, страду опять проводит в поле, а зимой — механик по при­ готовлению кормов на ферме. Беспокойный дед. В прошлом году весной заболел у нас один тракторист. Не успел даже свой «С-80» наладить к пахоте. Тогда наш Николаев взялся парня заменить. И ведь отремонти­ ровал трактор! Даже попахал немного, но тут сам хозяин оклемался. Так дед все рав­ но не ушел — прицепщиком сезон выдюжил. Вот и возьми ты его за рубль двадцать, до­ моседа! Между прочим, он и сейчас где- нибудь тут. — Николай Григорьевич! — крикнул Крохалеь,, приоткрывая дверь в коридор. И точно: в кабинет вошел довольно бод­ рый дед —не дед, а мужчина, по виду лет пятидесяти, роста невысокого, с выправкой старого солдата. На нем было изрядно по­ трепанное легкое пальто, из-под которого виднелась диагоналевая гимнастерка «б/у», застегнутая на все пуговицы и с белым под­ воротничком. Входя, Николай Григорьевич снял вы­ цветшую фуражку с артиллерийским околы­ шем и пригладил рукой зачесанные набок волосы. В возрасте я ошибся: ему не 50 лет, а 65. Николаев —коренной житель этого села. Отец его был привезен сюда мальчишкой в самом конце прошлого века из Самарской губернии, где крестьянствовал дед Николая Григорьевича. Первые свои шаги по земле Николай Николаев шел след в след за де­ дом и отцом, но к его вступлению в юность история подготовила величайший переворот, и вся дальнейшая жизнь пошла крутыми новыми путями. В гражданскую Николаеву посчастливилось попасть в знаменитую 30-ю дивизию, участвовать в штурме Перекопа и разгроме махновских банд. На фронте Николаев прошел красноар­ мейскую школу ликбеза. В армии же, когда закончились бои, приобрел редкую по тем временам специальность радиотелеграфиста. В Коймы вернулся грамотным боевым пар­ нем. Он был первым председателем совета койминской коммуны имени Буденного. Поз­ же — одним из первых трактористов Кой­ минской МТС. В Отечественную воевал в артиллерии, обеспечивал связь батареи с пехотой, дошел до Эльбы После войны — снова МТС. Работал ме­ хаником. ...Вечером мы пили чай в доме Нико­ лаева. Пока грелся самовар, Николай -Гри­ горьевич счел нужным предупредить: — Спиртного не держу. Сам во всю жизнь рюмки не выпил — ни белой, ни крас­ ной. Водки в рот не брал даже и на фрон­ те. Фляжку, правда, при себе имел, но это для крайности раненому, замерзшему на глоток, ежели попросит... Мне не пришлось вытягивать из него по словечку. Николаев из тех людей, у кото­ рых с годами лишь возрастает любопытство ко всему на свете и о всяком явлении окружающей жизни есть свое суждение. — Почему трудно правлению иной раз толковое решение принять? Потому, что колхоз большой, обстановка в бригадах не­ одинаковая, а распоряжения даются общие. Осенью, когда хлеба убрали, стояла яс­ ная погода, и наш бригадир послал трак­ тористов свозить с полей солому. Правильно сделал? Правильно! Вдруг приезжает кол­ хозный агроном, велит пахать под зябь. Команду надо исполнять. А ведь плужить- то можнт и в ненастье, соломку же берут по сушине. Вот бригадиру бы и настоять на своем, а трактористам поддержать. Все ведь члены артели. Дак нет, команда. Допустим, бригада перешла на хозрас­ чет. Соломы вовремя не заготовили — мо­ локо потеряли. Кто виноват? Агроном? А куда смотрели вы, колхозники? Хозяй­ ское направление ума должно быть у каж­ дого человека. На что мужик-единоличник был неграмотный, а считал свою копенку до пота. Нужда его заставляла. Пшеницу возили продавать черт-те куда — в Сузун на Оби. В урожайный год она была деше­ вая, копеек по 40 за пуд, мужик не видел резона в дальней поездке, так кормил той пшеницей скот, свиней, делал запасы. Некоторые держали овец, и шерсть не продавали, как сейчас,. грязную да свалян­ ную. Наперед через шерстечесалку пропу­ скали, потому что выгоднее—классом выше. 130