Сибирские огни, 1967, № 2

— Далеко от тебя Типсин Левонтий живет? — спросил он тестя*, разгрызая кусочек сахару. — На том краю,— сказал Гаврила Гонохов, прикладывая к гла-. зам тряпочку. Пылосов пожалел тестя: одинокий, больной, детей сколько вон схо* ронил, а какие остались —тех жизнь по разным концам расшвыряла. — От меня, почитай, с версту, Левонтий-то,— уточнил старик, по­ зевывая.— Село у нас — одна улица: идешь, идешь, да и дурно. — Левонтий у них на войне, али как? — В трудармии. По Чижапке в березняках ружболванку тешут. — А-аа, про это я знаю,— разинул рот Иван Засипатыч и вытер масло с желтого подбородка. — А ты к нему как, по делу? — Я не к нему, отец. К нему бы, конешно, больше с руки, да раз его нету... Сын у него какой, Ларька? — Удачник: охотничает от «Сибпушнины». Добывает много, хорошо отоваривают. Себя кормит и семейство все. Опять на Ивана Засипатыча нахлынуло раздражение: говорит ста­ рик как ни в чем не бывало, будто не видел, как тут Калиока с этим Ларькой хороводилась. «Отослал тогда дочь от беды на беду... А мо­ жет, все это еще добром обернется? Старик не знает, сказать надо». — Такое вот дело, отец: Калиска от Ларьки дитя понесла. Красные, изъеденные болезнью глаза тестя ослезились, замерли на лице Ивана Засипатыча. — Да бог с тобой! Жила она тут у меня, шараборилась с ним, бы­ ло дело. В их-то годы чего? А до крайности чтобы дойти... не поду­ мал бы. Положил на столешницу Иван Засипатыч лапы, уперся ими и встал. — Пойду до них... Ларька-го дома? — Нету, кажись... Кажись, где-то берлогу нашли, за смолокурен­ ным, так бригадой ушли заламывать. Пылосов постоял с наклоненной головой. — Ишь ты, и на медведя ходит? —А про себя подумал: «Такому девку чего не смять». Дома у Типсиных пришлось называть себя, долго, издалека объ­ яснять белолицей, юркой, растрепанной бабе — матери Ларьки,— зачем он пришел сюда. Она сухо всплеснула ладонями. — Мой Ларька? Да кады ему с девками нюхаться? Кады любори крутить? Он в тайге пропадает. Один он у нас дома кормилец. Пылосов сроду не вел таких разговоров: было ему унизительно, больно, но он побеждал в себе гордость, потому что надеялся: «Баба выслушает, повздыхает, как это за ними водится, и на мою сторону встанет». А она, эта растрепанная, белолицая баба, отмела все слова его, отмела, как золу, как пыль с припечка. Пылосов чувствовал, что наливается гневом, кровью, что еще один шаг, и он будет махать ку­ лаками. Но опыт прожитых лет подсказывал ему, что этим он ничего не возьмет. «Дело сурьезное: не картошка, не шишкй кедровая — кулаком не раскрошишь». — Дочь оказывала — зовут его Ларькой,— продохнул Иван Заси­ патыч. — Да мало ли ларек у нас по деревне-то кобелятся? — тоже начала сокрушаться жена Левонтия.— Понарастали, мужиков да взрослых рарней война отняла, гю всем городам-деревням подчистила. Вот под­ ростки заместо них, и управляются.— Она улыбнулась крадучись, в сто­ 9