Сибирские огни, 1967, № 1

Неделя прошла. А в субботу, хватив с полугару винца, сапожник с готовой работой стоял в кабинете отца Старик не любил торопиться. Он, словно дарил, доставал в тот день, развернув из тряпицы, руками пошитый товар. Холщовые крепкие ушки, окованные каблуки... — Цена какова? — Ни полушки! В ответе за все мужики. — Шутник же ты! Властью Совета, мне данной судить и карать, да я тебя, знаешь, за это — за подкуп велю расстрелять! Сапожника тронув за лацкан (аж, грешного, бросило в жар) и пряча в усищах хохлацких улыбку, отец продолжал: Сначала ты должен родиться, хотят тебя здесь или нет, в безвременье не заблудиться, а к сроку явиться на свет. Ты должен родиться сначала, в один из положенных дней. Коль ты нежеланное чадо, тебе это — вдвое трудней. Не всякого в мир этот пустят! Безгласный услышит ли крик, найдет ли нас мама в капусте. — Не может народ без кумира! — Да это — со сходки, от мира! — Спасибо. А деньги —держи! Теперь сапоги покажи! Примерили. В самую пору они оказались отцу. И мастер, поднявшийся с полу, спускаясь уже по крыльцу, сказал, уважая присловья,— душа, знать, в нем отозвалась: — Ну, вот, и ходи на здоровье, Рабоче-Крестьянская Власть! — Ходи! И пошла. И немели, ту поступь заслыша, враги. И, Русь поднимая, гремели в походах ее сапоги, летели тачанки и кони... И в этой-то шумной стране, в недетское время такое родиться приспичило мне. о в а еще неизвестно, старик. А вырваться сам ты не в силе у Вечности из-под пяты. ...Обнимешь ли землю России, со временем станешь ли ты писателем важным и видным, вместилищем целых миров, зависит от двух с половиной саженей березовых дров. Вот, так-то! — ни много, ни мало а в самую меру дровней...