Сибирские огни, 1967, № 1

по округам судебных палат за 1893 год»49. Из ведомости видно, что в 1893 году из Самары в Петербург ушло 31 дело, по которым осужден­ ные, потерпевшие, а по преимуществу —их поверенные, добивались отмены состоявшихся решений, 30 жалоб были оставлены без удовле­ творения, отклонены, отвергнуты, Сенат навсегда клал здесь конец спо­ ру. В 30 случаях решение торжествовало победу над жалобой и только в одном —жалоба над решением. Единственная жалоба-победительница и единственная победа — это жалоба Ленина и победа Ленина по делу кузнеца Красноселова. Чем же взяла она, что несла, помимо прецедентов Правительствую­ щего Сената, какими словами ставил Ленин эту грудную защиту? Путешествуя по бумажной стихии Сената, я встречал немало пре­ любопытного, единственного в своем роде, уникального, но все это бы­ ло не то — не Ленин, не ленинское. Постепенно выяснилось, что не все дела стоят на полках, немало тут провалов и пустот. А может, и произ­ водство по делу Красноселова утрачено? Натыкаюсь на жестокую рабочую справку архивистов: «выделено в макулатуру». Что же, вполне возможно: непримечательный сюжет уголовного (?) происшествия — кража ведь!., жалоба подписана не Ульяновым и даже не осужденным, а кем-то «за»... На странице 60-й угрюмого фолианта цвета наждачной бумаги под рубрикой —«название дела и вступающих по оному бумаг» —запись: «По жалобе отставного рядового Василия Красноселова на приговор Самарского окружного суда по обвинению его по 2 части 1655 статьи Уложения о наказаниях». Рядом — вторая запись: «Кассационное], 2 т{ома] пакет с документами». И, наконец, третья, особенно примеча­ тельная: «А. А. Ходневу — 29/ХП, возвращено —7/1; А. В. Волко­ ву — 8/1»50. Наконец-то! Настольный реестр 3-го стола уголовного кассацион­ ного департамента назвал мне прокурора, готовившего в Сенате за ­ ключение по делу Красноселова, и сенатора-докладчика. Ходнев и Вол­ ков. Кто они? Педанты справедливости, ре*внители чести мундира, че­ сти Сената — или готовые и тайные друзья жалобы? Формулярный список вдового сенатора Волкова, воспитанника Де­ мидовского лицея святого Владимира, обрывается записью: «Проку­ рору Санкт-Петербургской судебной палаты А. В. Волкову всемилости­ вейше повелеваю присутствовать (быть сенатором.— В. Щ.) в Прави­ тельствующем Сенате с производством в тайные советники»^1. Запись эта сравнительно свежа, и вчерашнего прокурора, пробившегося теперь к особенно щедрому казенному пирогу, невозможно заподозрить в скрытых симпатиях к жалобе. Ну, а Ходнев? Ходнев —на виду у Манасеина, тогдашнего мини­ стра юстиции: «Имею честь поручить Вам...»; «Ввиду предстоящего рассмотрения в Особом присутствии дела по обвинению мещанки Со­ фии Гинсбург и др. в государственных преступлениях... прошу Вас...»; Казначейство выплатит Вам «денежное пособие в размере 300 рублей ка лечение»...132. Личное обращение (именно к Ходневу), личная услуга (именно от Ходнева) и— серебрянники (Ходневу же, конечно). Уже из одного это­ го можно заключить, что он за человек и как он мог встретить жалобу молодого адвоката Ульянова Кроме того, Ходневу уже знакома фамилия Ульяновых: это он, Ходнев, участвовал в свое время в роли обер секретаря в процессе Александра Ульянова по делу «втироиервомарювцев» Сохранилось служебное письмо Манасеина Ходневу, помеченное 31 марта 1887 года: 57