Сибирские огни, 1967, № 1

Максим Горький, Н. Г. Гарин-Михайловский, Я. Л. Тейтель виде­ ли ¡в самарском председателе суда одного из наиболее живых и инте­ ресных людей города, называли его демократом, объединяющим цент­ ром, незаурядной индивидуальностью... В домашнем его кабинете можно было видеть исполинских размеров альбом с портретами и автографами всех декабристов, а на стене — кандалы его отца. Он чтил и отца и его дело. Но проносил ли эти высокие чувства в совещательную комнату? Не всегда. Далеко не всегда. Дочь В. И. Ан­ ненкова отмечала в мемуарах, что «в нравственном смысле жизнь его — тайного советника, увешанного орденами,— была, пожалуй, мно­ го тяжелее жизни отца его, лишенного некогда всех прав». Выходит, иной была мера трудности, иным было число барьеров, препятствовавших Ленину добывать правду в суде. Кондуит тайной слежки губернского полицмейстера напоминал размерами и формой обыкновенную амбарную книгу. С белой прямо­ угольной нашлепки глядели слова: «Книга на записку лиц, состоящих под негласным надзором полиции Самарского полицмейстера». Первой строкой в кондуите шел адвокат К. К- Позерн, о котором современники судили крайне различно: Горький в заметке-некрологе за подписью Иегудиил Хламида — положительно: доброе имя, Самара потеряла деятеля, которого пока некем заместить; Н. Самойлов — кри­ тически и нелицеприятно: центр «буржуазного окружения», городской воротила; департамент полиции — тоже критически, но уже совсем с другой стороны: не буржуа, а противник буржуа, ниспровергатель су­ ществующего строя. Дальше всех от истины стояла полиция. Адвокат К. К. Позерн был глух к политическим бурям и строю никогда не грозил. Я знал это, и первую строку «Книги на записку» принял, как дурное предзнаменова­ ние: истинного революционера тут не ищи. Но вот—тетрадь-вкладыш, вшитая в середку вощеной ниткой, и две фамилии, одна за другой, под № 6 и 7: Елизарова Анна, Ульянов Владимир. Голо, без других слов. А несколькими страницами дальше, когда под рукой снова шелестел кондуит — еще раз имя Ульянова и «положенные при том сведения» на полном журнальном развороте, аккуратно размещенные в восьми ответных клеточках: Чин, звание, имя, отчество? — Бывший студент Владимир Ульянов. По какому распоряжению и, за что именно подвергнут надзору? — По сообщению начальника Самарского губернского жанд[армского] уп­ равления от 5 сентября 1889 г. за № 613. С какого времени состоит под надзором? —С 28 сентября 1889 г. На какой срок или без срока подвергнут надзору и какому именно, гласному или негласному? — Строгому, без срока. Где учрежден надзор? — В 3-й части, Сокольничья ул., д. Рыти- кова. Получает ли от казны содержание и сколько? —Не получает. Имеет ли семейство и где таковое находится? —Холост. Сведения о выбытии. —Ульянов выбыл из г. Самары в Москву, о чем донесено г. Самарскому] губернатору и сообщено начальнику Са­ марского] губ[ернского] жандар[мского] упр[авления] и Московскому полицмейстеру 27 августа 1893 г. за № 20824. Книга спрашивала, книга отвечала. Подобно множительному станку, канцелярский служка полицмей­ стера ничего не создавал сам. Он лишь дробил жандармскую бумагу 36