Сибирские огни, 1967, № 1

совести для этого случая определенно, сделка несправедлива — я не в- праве подарить господину Хардину шляпу господина Гординского,—• несправедлива и ничтожна — таков термин мудрейшей цивилистики,— несправедлива, ничтожна и недействительна, а поэтому и должна быть расторгнута, купчая крепость — предана огню, а хозяином на земле — укреплен первый и единственный наследник покойного, брат одной крови Степан Мороченков. Председательствующий: Представитель опекуна... В. И. Ульянов: Я не слышал юридических оснований, на которых поверенный истца крепил бы свою словесную оснастку. A. С. Лялин: Извольте-с!.. Д-да... Впрочем, лучше вот так... ( В сто­ рону присутствия). Господин председательствующий, господа судьи, по­ корнейше ходатайствую перед вами предписать управе доставить в наше заседание экземпляр ее же указа от 7 ноября 1880 года. Д-да-с... В оз­ наченном указе она, управа посада Мелекесс, полагаясь на правила, по­ ложенные мнением комитета министров империи, установила, что с по­ лучением от выкупщика последнего взноса она, управа посада Меле­ кесс, сей же минут теряет на нее всякие права (В. И. Ульянову). Могу ли надеяться, господин помощник, что в этом моем ходатайстве вы уви­ дите мой ответ вам и желание старшего коллеги помочь младшему? B. И. Ульянов: Благодарю за урок!.. (Судьям). Я признаю уста­ новленным и принимаю все то, что признает установленным и прини­ мает здесь господин Лялин, но ищу у вас противоположное тому, что ищет он. Это не парадокс. Господин Лялин не ошибается в фактах — покойный действительно внес все выкупы за землю,— он ошибается или делает вид, что ошибается, в праве — полные выкупы сами по себе ие превращают выкупщика в собственника. Земля — не шляпа. По за­ кону она перестает быть собственностью одного и становится собст­ венностью другого лишь после того, как крепится купчая крепость. Уплатив свой последний выкуп, Павел Мороченков мог поступить двояко: оформить свое право на землю крепостным документом или затребовать обратно все выкупы полной суммой... A. С. Лялин: Он не сделал ни того, ни другого... B. И. Ульянов: Он сделал третье — и это третье также законно: 23 декабря 1888 года Мороченков подает в Мелекесскую посадскую управу засвидетельствованное нотариусом прошение, в котором хода­ тайствует перечислить состоящее в его пользовании место на имя же­ ны. На прошении возникает одно слово — «перечислить». Перечисление состоялось. Теперь уже не отставной рядовой Мороченков, а его жена Анастасия Кирилловна вольна была облюбовать и выбрать одно ре­ шение из двух: скрепить ли крепость или потребовать возврата выку­ пов. Она остановилась на первом, и нам говорят — незаконно. Вот, по­ дите ж вы! Муж выкупает и отдает землю жене при полном торжестве закона. Последующее укрепление жены в этом владении у нотариуса Ишевского — его прямая воля. Отдав свое единственное богатство, он и сам при жизни не смог бы забрать его обратно: отданное — чужое. А если этого невправе сделать Павел Мороченков, наследодатель, то этого тем более не в праве сделать Степан Мороченков, наследник. На­ следник не может получить по наследству прав больше, чем их было у наследодателя. Нелепо требовать дом, если покойный оставил шляпу... Еще дважды в тот вечер звучала в суде гулкая трель распоряди­ тельного колокольчика. Судьи ушли и пришли, чтобы вычитать с листа победу для одной стороны, поражение —для другой: 34