Сибирские огни, 1967, № 1

мотного Опарина, уже вскоре сам просил суд о том же, что и Опарин: замените. И он хотел, чтобы его защищал Ленин. Этого хотели и еще шесть арестантов, в защитники которым был назначен О. Гирш- фельд —довольно «громкий» самарский адвокат. И все семеро стали подзащитными Ленина. 3 Мне встретилась как-то книжка о самарских годах Ленина, только что вышедшая в Куйбышеве. Второй строкой под заголовком стояло: «Историческая хроника», а на последней страничке — вот это: «Алексей (А. П. Скляренко.— В. Ш.) в ожидании друга сел на скамейку. Скоро по широкой лестнице быстрым и легким шагом спу­ стился Ульянов. I — Хардин предлагал мне,— рассказывал он Алексею,— опять играть в шахматы по переписке. Отказался я. Не до шахмат будет. По­ благодарил его за письмо-рекомендацию к Волкенштейну». Перед отъездом в Петербург Ленин получает от Хардина реко­ мендательное письмо к Волкенштейну. Смутная интуиция наводила меня на эту мысль и до встречи с «Хроникой», теперь же это была не только догадка. К таинственному и пока еще безликому хранилищу петербургских досье Ленина открыва­ лась еще одна, новая дорожка —через личные архивы Хардина. Ведь писали же они что-нибудь друг другу! Всещедрый случай навел меня на «Самарца» — справочную книгу по Самарщине за 1888 год, а в ней — на строку с фамилией петербург­ ского адвоката: «...тит[улярный] советник] Александр Александрович Гинзбург, Предтеченска>я, д[ом] Волкенштейна», Чтобы узнать, кто он, этот самарский Волкенштейн, я попросил в Госархиве описи городской управы. Рыхлый шершавый лист, испятнанный множеством пометок, ответил скупо: Исаак Осипович Волкенштейн. проживающий в Сама­ ре, ни с какой стороны не вставал в прямое родство к петербургско­ му— ни выше, ни ниже. Ничего не сказали о родстве и архивные фон­ ды жандармерии, но зато здесь нашлись богатые сведения о самой фигуре Исаака Волкенштейна: купец второй гильдии, лишенный всех прав состояния по высочайше утвержденному приговору Санкт-Петер­ бургского окружного суда: из Покровской слободы, где поначалу от­ бывал ссылку, наезжал в Самару лечиться, прирос к ней, построил дом на Предтеченской, открыл ходкое дело «Чай да сахар»... Послед­ няя страница этой жизни, прошитая шнурком, в нашлепках красного сургуча, нашла приют в реестре окружного суда по гражданскому от­ делению: смерть И. Волкенштейна, иск М. Волкенштейна «об утверж­ дении второго в правах наследства к имуществу первого». М. Волкенштейн... Занося эту фамилию в рабочее требование, я готов был поручиться за две вещи: а) из хранилища принесут личное дело какого-то Волкенштейна; б) Волкенштейн этот не будет петер­ бургской знаменитостью: петербургский М. Волкенштейн никогда не был самарием. — Был. Хотя и очень скоротечно. Читайте. Из рук в руки —л,ежалая папка в разводах. С обложки — броская рукописная строка: «Началось 10 марта 1887 года». Заглавие предлинно: «Дело председателя Самарского ок­ 22