Сибирские огни, 1967, № 1

ского обвинения, досье по которым ему нередко готовил Ленин. Следо­ вательно, любая архивная папка с защитой Волкенштейна— это рос­ сыпь, обещающая находку. Дело, заметка уголовного хроникера, стихи Волкенштейна на визитной карточке, его письмо, отчет, набросок за­ щитительной речи—-трудно сказать, где именно будет обнаружено первое указание на ленинское досье, только без Волкенштейна тут не обойтись. Но отыщутся ли в хранилищах старины форменные сшивы дел с пометкой: «пом. прис. пов. г. Ульянов о судебном заседании извещен»?.. Ведь, как известно, архивы окружного суда, Совета присяжных пове­ ренных, а с ними и личные дела адвокатов Ульянова и Волкенштейна погибли в 1917 году во время пожара... Да, это известно, однако утешаю себя мыслью: судебная организа­ ция Петербурга — это не только окружной суд. Волкенштейн и его по­ мощники могли вести дела и в других, как тогда говорили, судебных установлениях — таких, к примеру, как судебная палата округа, ком­ мерческий суд, губернское присутствие, Правительствующий Сенат и даже военные суды — главный и военно-окружной. Словом, надо ехать в Ленинград и искать, искать, искать. Впрочем, не сразу в Ленинград: первая остановка на моем пути туда — Куйбышев. Здесь я неспешным шагом обойду ленинские места, потом— Горький, прокуренная мансарда Никанорыча, в которой Ле­ нин совещался с нижегородскими марксистами, .потом —Москва, биб­ лиотека Румянцевского музея (надежда заглянуть в регистрационную книгу прошлого века с уникальным автографом: «26 августа. Влади­ мир Ульянов, помощник присяжного поверенного. Б. Бронная, Д. Ива­ нова, кв. 3»), И лишь после этого —Ленинград. Я называю это «путешествием по Ленину» —именно так, через Нижний и Москву, ехал он в августе 1893 года в Петербург из захо­ лустной Самары. Идея этого путешествия — мое мальчишеское увлече­ ние, ей почти сорок лет, и вот теперь, когда это уже не бесплотная мечта, а поезд, деловитый рабочий перестук вагонных колес, я по- мальчишески взволнован от первых картин, первых впечатлений. —- Река Самарка,— негромко предупреждает проводник, позвани­ вая посудой на подносе. Все льнут к окнам. Самарка-река обнаруживает себя не сразу — перед окнами бегут, забегают друг за друга, старые ветлы, увешанные шапками грачиных гнезд, плывет белая поляна, перечеркнутая проселочной дорогой, чер­ ная вода в колеях, железная роща опор, сады, снова ветлы, и только за ними, полоской, а потом и широким рукавом —стремнина реки. И тотчас же перед глазами —другая река в другое время, всплеск ве­ сел и озорной диалог с эхо: К вам министры приезжали? Жали. Ваши нужды рассмотрели? Ели. Как же с ними поступили? Пили. Говоря о простоте Ленина, М. Яснева вспоминает, что обычным его костюмом в самарские годы была синяя ситцевая косоворотка, под­ поясанная шнурком. Именно в этой косоворотке, в наброшенной по­ верх студенческой форменке и видится мне он из окна вагона в лодке с друзьями-единомышленниками, пытающимися доказать, по выраже­ нию одного из них, что земля кругла: движение вниз по Волге сме­ няется движением по Усе — и тоже вниз, потом снова по Волге—и сно­ ва вниз, но теперь уже с другой стороны Самары. 18