Сибирские огни, 1967, № 1

помрачались мысли. И второй уже раз поднимал его сильной рукой тес« щик Левонтий Типсин. Эх, свалило тебя, брат, сызнова... Отрыгается фронт-то. Локомобильный гудок поднимал людей на работу, бился, петляя в белых березняках. В это утро бригадир Андрон Шкарин не встал с постели. 8 — Як-корь его! Раскололся! Так посерёд пуза и лопнул... Анфим обошел вокруг обласка, который они когда-то выдалблива­ ли с Егоршей Сараевым, подивился на трещину повдоль всего днища, погладил рябое лицо. — Рано старился — мало ездил. Левка складывал в широкий мешок мокрые сети, был сумрачно­ безразличный; к нижней отвислой губе прилип огарок цигарки; на сог­ нутые плечи падал сухой мелкий снежок. Все — отъездились они на обласках по курьям и протокам — пере­ дышка до ледостава, а там — запрягай в нарты собак, складывай снова саки и пешни да на широкую Обь самоловы ставить. Сетями это лето они промышляли споро, без рыбы не приезжали. Насушили, навялили — будет себе и собакам. Приемщику много сда­ ли — Пылосову. Недаром и обласок у Анфима лопнул; изо дня в день потаскай-ка волоком с курьи на курью, с перетаска на перетаск. По кочкам днище обдирается. От отца и сына густо несет рыбной слизью, дегтем, илистой сыро­ стью, табаком. Левка будто со стороны оглядывает себя, морщится. «Опять Калиска скажет, что от меня чердаком пахнет, засольной». Прошлый раз, в августе, Левка схватил горсть колючек с репейника, за­ катал их в Калискины косы. Она вырвалась, обозвала его мордой остяцкой, узкоглазиком и убежала... А Левка потом жалел ее. глядя, как девка на крыльце выпутывала репьи из волос. Глаза ее были тогда, как у злющей собаки. С Калиской он помирился, она приходила на вечеринки, плясала, пела частушки под балалайку. В Левке от ее голоса буйствовала, носи­ лась по жилам кровь: ему хотелось куда-нибудь заманить Калиску, остаться наедине с ней. Чтобы только березы были, травы, солнце, небо над головой и никого больше. Но Калиска пугливо озиралась на дом: там был отец, который не разрешал якшаться с Левкой. Хорошо еще, что хоть на вечеринки пускает, хоть возле дома можно попеть, потол­ каться. На покосе, тоже тогда еще — в августе, им раз удалось затеряться в кустах смородишника. Левка видел, что Калиска идет за ним покор­ но, готовая ему подчиниться. Он это не только видел — чувствовал, по- тoмv что знал за собой и силу и то, что на мордаху приятный. Левка облапил Калиску, прижал — у нее косточки захрустели, глаза закати­ лись и жар на щеках выступил. И все бы у них решилось в эту минуту, и тогда Иван Засипатыч никуда бы не делся — отдал бы девку свою за Анфимова сына. Но Иван Засипатыч нигде не спускал с них глаз и тут не замешкался: услыхали они, как за кустами зашароборилось, запых­ тело «Отец!» Замелькали Калискины голые ноги-бочоночки, завихлял круглень­ кий зад, замотались по сторонам руки с пухлыми локотками... А Левка 10 Сибирские огни № I 145