Сибирские огни, 1967, № 1

— Ты откудова взялся? Ты как это здесь пристроился? И фронтовик, инвалид Махотский, быстро нагнулся, поднял с пола порожний ящик из-под гвоздей — запустил им в Щукотьку. Гаврила Титыч едва увернулся и юркнул под стол-топчан, крича оттуда стращающим, перепуганным голосом: — Не самосудничай! Ты разберись сперва! Я с большими началь­ никами всю жизнь проработал, первой рукой у них был! Костыли торопливо стучали к столу-топчану. — Е(;ли я, фронтовик, калека убью вот такую крысу, мне ни черта не будет! — Ничем не докажешь,— дрожал под столом Щукотько. — Сама мне все рассказала, падло! Как ты ее тут принуждал... — Это я-то, я принуждал? Спроси-постарайся, кто первый, потом бузу подымай... Второй ящик, но теперь с гвоздями, упал на стол-топчан, под кото­ рым сидел Щукотько. Сотрясся пол, хрустнули над головой у Гаврилы Титыча доски. Он замер: со второго такого удара он ждал смерти... Крикнуть хотел на помощь, но в глотке заклинило. — Вылазь, охламон! Голос Махотского прозвучал без гнева, даже с какою-то прощаю­ щей добротой. Щукотько ушам не поверил. — Разберись... сначала,— отряхивался Щукотько от пыли, не спус­ кая. однако; глаз с лица Махотского, которое гвоздило его к стене и пьяно оскаливалось. Когда они оба предстали перед плачущей Дейкой, Гаврила Титыч, глядя мимо нее, спросил смятым, затрепанным голосом: — Скажите, гражданка Махотская: насильно я вас заставлял или вы согласились сами? Он глядел и не узнавал прежнюю, резвую, громкоголосую Дейку. — И не по силе и не по согласию... Попервости как-то все так по­ лучилось... — Агитировал я вас или нет? Дейка молчала и тоже не узнавала Щукотько. А тот продолжал играть роль дурака: — Э-ээ, гражданка Махотская... Если со стороны вашего мужа бу­ дет па меня покушение, кто будет отвечать? Дейка развела белыми, полными руками: — Не знаю... Иван Махотский захохотал, заводил кулаком по костылю, видно, кулак у него чесался. — Дерьмо ты,— сказал он тихо и простодушно,— и катись-ка ты отсела к едрёной матери! Он сильно подтолкнул Щукотько к дверям, Гаврила Титыч спот­ кнулся, но не упал — выскочил на крыльцо... Вот почему с такой торопливостью решил Щукотько перебросить склады из Еремино в Селивейкино. — Разумные слова говоришь.— сказал Андрон Шкарин.— Тут все завсегда под руками будет: и керосин, и хлеб, и все, чего, знатьё, работа требует... Андрон осекся: голова его закружилась, он пошатнулся под тяже­ лым мешком и упал. Это был уже второй случай, когда вдруг у него темнело в глазах и 144