Сибирские огни, 1967, № 1

А какой из них толк? На што они годны? — Лекарство выводят. От изжоги помогает и пузыри мочевые ле- Ч 1 ат. У змей вон тоже яды берут. А муха чем хуже? Маковей оглядел свое мушиное скопище, отвернулся и, кажется, потерял к разговору весь интерес. .Так сидели они, а на дворе ветер уже не свистел, а выл, поднимая мелкий песок, шуршал берестом на крыше и шевелил стекла в расша­ танных шибках. — Черт с тобой, господь с нами,— нарушил молчание старик.— Три четвертных, и вались к лешему. Давай, а то разгуляется — не су­ нешься. — Маковей, у меня столько нету,— виновато сказал Щукотько. — Ну, тогда и надежу на меня выбрось! Не стакнулись. — Я после отдам, верное слово. — Я твоим верным словом брюхо не накормлю... Семьдесят пять. Щукотько обшарил карманы, достал шесть червонцев. Маковей схватил деньги — не сдержался. По Оби, и вширь и вдоль — от плеса до берега,— бурые волны би­ лись в ноздреватую глину яров, ползли на пески, и гул носился вокруг. В гуле этом, в посиневшем пространстве, молчаливо метались чайки, и взмахи их тонких, изломанных крыльев одолевали упругую силу ветра. 4 Луна обливает белым черные крыши бараков. Луна — круглая, вымытая вечерним дождем,— похожа на донце от кадки, какие давно- давно делал дядя Андрон. С луной не так одиноко и скучно, с луной хоть ночи светлые: мож­ но выйти и посмотреть, что вокруг делается. Максиму не хочется рано ложиться спать. Живут они на Шестом терпимо, хлеб едят. Мать сама из чистой муки стряпает. Горошницу варят, овсянку. Егорка у них подрастает: кое-какие слова выговаривать стал. Вто­ рой уж годик ему. Максим забавляется с ним: то щелчка даст, то ба­ бочку словит, жука, то за руку да на речку бежит с ним — чебаков на крючок ловить. Коленки у Егорки в синяках, ободраны, уши комарами искусаны. Днем он терпит еще, а к вечеру, когда гнус поднимается,— уросит, падает. Мать тогда берет его на руки и несет, а Максим заго­ няет свиней один, будь они прокляты. С Егоркой можно играть, хоть он еще и глупыш. Одна забава — побегать с ним, а больше и не с кем... В Пыжино бы, к Пантиске, к Манефке. Да разве отсюда вырвешься? Живут они — вроде день на день похожи: выгнать свиней, напасти, загнать в старый барак, приспособленный для свинарника, разбить по клеткам. Вроде, все дни одинаковые, а приглядишься — разные. Солн­ це. Дождь. Ветер. Пасмурно. Холодно. Жарко. И каждый день что- нибудь да случается. Третьего дня Максим опрокинул с плиты кастрюлю с супом. Жал ­ ко было: сам картошку чистил, овсянку-крупу засыпал. Мать поблед­ нела. Максим думал, что будет бить, но мать поохала, повздыхала и выгнала его вон — оставила без обеда... Хорошо, что не обварил нико­ го и сам не ошпарился. Позавчера Максим завел Егорку на муравейную кучу, просто взял « завел. А чего? Сам он уж сколько раз становился босыми ногами на 135