Сибирские огни, 1967, № 1

— Как же. Возьмем ружье у Анфима, утей погоняем, как с батькой твоим бывало-че. Это утро для мальчика было самым счастливым. 26 Пылосов приторочил узлы к седлу — весь скарб Сараевых, стал сам садиться и долго не мог попасть широкой ногой в стремя. — Ну, Максим, будешь сегодня учиться свиней загонять в крапи­ ву,— сказал Иван Засипатыч без обычной своей строгости. — Крапива еше не выросла,— ворчливо ответил ему Максим.— И пошто их туда загонять? — Это поговорка такая... Арина. Ты мне давай мальца. В седле укачается, спать будет. — Сама понесу, Иван Засипатыч... весу тут в нем. Арина перекинулась взглядом с дядей Андроном. — Ну, счастливенько вам,— сказал бондарь и подал Максиму дрын. Пасмурный день без дождя, печальное небо, присмиревшие кусты и деревья — отсыревшая теплынь последних чисел мая. И в этой тихой, примолкшей теплыни храп и чавканье копыт лошади, до тошноты не­ приятный визг подсвинков, когда подстегиваешь отставших. А не под­ стегивать—лезут куда попало, суются в кусты: не хочется им бежать по тропе друг за дружкой. Уросливо визжат поросята, тычутся в отвис­ шие животы матерей, по уши грязные. А были белые с розоватостью, чистые. Штаны на Максиме уже висят клочками, исцарапаны руки, колен­ ки: то ныряет под куст, то лезет через коряги, а свиньи не слушаются, будто смеется над ним. У него уже злость против них, с этой злостью он бьет их по спинам. Они поджимают залы, щетинят жирные, шелу­ шащиеся загривки и тоже злобно всхрапывают, оскаливая клыки, брыз­ гая пеной. — Заворачивай, эй! — Пестрого, пестрого! Чего выкомаривает, паршивец! — За болотом уже! Ох, и скотинушка. Визг свиней и покрики Пылосова, сорванный голос матери кидают мальчишку из стороны в сторону, дергают, злят такой отчаянной зло­ стью, какой Максим не испытывал никогда... Забылся радостный ве­ чер, напутствия дяди Андрона. Об этом сейчас просто некогда думать. Когда тут и о чем думать, если мелькают эти зады со скрюченными хво­ стами, хлещут вдогонку бранные крики Пылосова и в скосопяченных бо­ тинках чавкает грязь. Тропа идет вдоль берега Пыжинки, а то бросается от реки в сто­ рону. плетется болотом, грязью и сухими местами, где чистый лес, сос­ новый. березовый, кедёрки встречаются, под ними мхи золотятся, ры­ жие. Проступает трава и пучками торчат широкие листья калбы-че- ремши Тропа совсем выбилась к берегу, на открытое ровное место, и Мак­ сим почувствовал облегчение. Река была сплошь забита бревнами: пла­ вили лес молем, гот самый лес, который сваливала, корежила зимой Катерина, Анфимова сестреннипа. Пока не было видно людей, но скоро показались и они — с баграми, в больших броднях. Сплавщики отпихи­ вали, толкали от берега бревна, разбивали заторы. Бревна медленно, повинуясь неторопливому нраву реки, ползли, терлись друг о друга шер- 121 ✓