Сибирские огни, 1967, № 1

Сбежались первыми матери, потом прихромал подвыпивший Анфим. Пьяная в дым тетка Катерина, икая, вплоть подошла к Пылосову. Пусти ребятишек, ты им не тятька. Своих дери. И к этим словам Катерина прибавила такое ругательство, что Пы- лосов головой закрутил, заозирался. Мало я встречу вам шел? — заговорил он чуть ли не жалобно.— Рыбка еще не поймана, рыбка еще в воде, а я вам авансом и мучку и сахар давал. А вы мне — в карман наклали. Иван Засилатыч сдернул с головы Пантиски шапку: черные воло­ сы остячонка были в муке. — Где брал, сволота? — закусил губы Анфим и сказал еще что-то по-своему. — Под амбаром просыпалась... крысы... Анфим дышал, свирепея, зрачки его почти сошлись в одной точке у сплюснутой переносицы, и он страшно, наотмашь, ударил по лицу сына. — Сопатку расквашу! Стала бить своего, ругаясь и плача, Арина. — Анфим! Арина! Чисто сбесились, тьфу! — закричала прибежав­ шая позже других бабка Варвара и кинулась к Пылосову.— Невинных детей виноватишь? С крысами вместе сам ты муку таскашь! Загалдели, не разобрать что, обступили завкустом Пылосова. Од­ на Арина в стороне плакала, отвернувшись от всех и прижимая к жи­ воту голову воющего Максима. Иван Засипагыч поднял рассерженную ладонь. — Мне вас, хайластых, где же перекричать! За свое добро простил бы, за советское —не имею права. Я гут не в бабки играть поставлен, я тут лицо государственное. Пускай вами следователь займется: ему это дело сподручнее. Он мыкнул что-то себе под нос, подошел к растрепанной Арине. — Уж от кого-кого, а от тебя, Сараева... Другому кому отказывал, тебе же всегда радел. — Не верь ты, мамка,— захлебывался Максим.— Он врет, все врет! — Сынок, я-то знаю и тебе верю, нам-то поверит кто? 24 Истолкла Арина картошку в чугунке, облизала толкушку и поду­ мала: хорошо бы в толчонку молочка плеснуть. А бабка Варвара ей: — Отлей из кринки да забели. Бабка Варвара не перестает ругать Пылосова. — Опохабил людей, омманшик. Тестю своему, Гаврилке Гонохову, полкуля оттартал в Сосновку. Али не знам? Всё знам... На бедного прет. А у нас искать начни — мучной пылинки не сыщешь. Живем-го, господи, день до вечера, в нужде коротам. Верно сказывают: кто бед­ но живет, тому клин да яма. — Много еще горя перегорюем,— утерла глаза Арина.— Только де­ ти невинной душой за что страдают?.. Сами-то мы — картошка была бы досыта... Детям другой участи хочется. — Што там — живут твои ребятишки, как два уголька: захочет — дождем зальет, захочет — ветром задует. Замерло сердце Арины: «Неруси вот, остяки, а душа-то какая, душа!» 8 * 115