Сибирские огни, 1967, № 1

лись и опадали: он чувствовал и ¡водянистый запах источенных синих льдов, и тонкую горькость осинника на островах, и сладковатую затх­ лость трухлявых талин, где в дуплах будут гнездиться нырковые утки, и запашистого сырого ила, изрытого кротовыми норами. «Чисто со­ бака»,— подумал Анфим о себе и сильно приплюснул свой нос ла ­ донью. Представил себе, как скоро потащится он с сыновьями волоком на озерья, сети поставит и на высокой гриве будет ждать до утра. Костер их окурит дымом, обласкает теплом. И, может, с окраины белого неба выкатится на них огненным валом пал, пущенный вот такими же, как они, рыбаками. Огонь будет пожирать невыкошенную с прошлого года траву, пока не выплеснулась обская вЬда и не залила землю во все стороны. Анфим прислонил весло к углу своей «юрты», нащупал в кармане кисет и стал набивать трубку, просыпая табак. — Якорь его,— прогбворил он в приятной задумчивости слова, ко­ торые ходили по всей мыльжинской родове, как привычная поговорка.— Шуга днями пойдет, весна нос чикочит... Табак мимо трубки сыпал, слепой от солнышка стал! Во всех дворах ребятишки скребли, чесали коровьи бока — соби­ рали линючую шерсть, катали ее с водой и мылом, делали мячики. Мя­ чиками из шерсти играли ребята поменьше, а повзрослее вырезали себе мячи из мягких упругих березовых губок, пропитывали их дегтем. Мя­ чи выходили тяжелые: таким крепко осалишь — сразу синяк, а то и фо­ нарь под глазом. Но в азарте игры не сводили счеты. Лапту выходили гонять на сора, на чистые гривы: на огородах играть не давали, чтобы землю зря не утаптывали. Заступом поднимать и так намаешься, с неутоптанной. Но сколько ни бегай, как ни заигрывайся, а работа найдет: не у себя дома, так на чужом дворе. Турнул Анфим своих большаков дрова пи­ лить, они прихватили с собой Максима — верхом на бревне сидеть, чтобы оно на козлах не дрыгало. Анфимовым большакам лет по пятнадцать-шестнадцать. Первым родился Левка. Родился он семимесячный: мать упала с полными вед­ рами, не доносила. Потом Анна чуть ли не сразу понесла Порфилку. Этот родился нормальным, как и положено тому быть. Внешне братья мало чем разнились: плосколицые, крепкие, с гла­ зами враскосину. А характеры были у них непохожие. Порфилка и хо­ дил и работал с ленцой, был копуша, ворчун, легко обижался, но лю­ бил задирать других — поменьше себя, послабее. А когда до него до­ бирался отец и задавал трепку, долго хныкал, отквасив губы. Левка же был по натуре добряк, просмешник, гораздый на выдумки и ругаться умел похлеще тетки Катерины. Сейчас Левка с Порфилкой допиливали последний рез. Максим спрыгнул с козел: начало зажимать. Толстые чурки скатились на зем­ лю, братья отпрянули, оберегая ноги. Пила еще гудела в руках Пор- фнлки, он прислонил ее к бревнам, металлический гул замер. — Покурим.— Порфилка вынул щепоть махорки.— Кончается табак. Левка достал свой кисет и тоже сказал: — Ошмётки, труха. Третево дни тятька все корни на чердаке со­ брал, а у Пылосова после вчерашнего осьмушки не выпросишь. Вчера Иван Засипатыч отколошматил Левку. А было так. Анфимовы большаки и пылосовские девчонки лётали по сеновалу: играли в прятки. И леший Левка где-то поймал Калиску, на- 110