Сибирские огни, 1967, № 1

Максим плакал, когда его били, а сам по себе — никогда. Мать была удивлена и слезами его, и словами, которые он ей сказал. Она не двинулась с места, смотрела на сына: «Большак уже стал. Все видит. Все понимает...» 18 Пылосов начал возить свиней. Они бились в больших коробах, креп- ко привитых к саням веревками, хрюкали и пронзительно дико виз­ жали. — Чтоб вам кишки порвало, проклятая скотинка,— гундел себе под. нос Иван Засипатыч, путался в длинных полах тулупа, подворачивая воза к загону.— Уши заложило от вашего визгу свинячего. Зато Арина вытягивалась на носках, заглядывала в короба сверху, исходила в нежности: — Измучились, хрюшечки, изголодались. Соломки вам настелила, мягкой, золотенькой, не замерзнете. Рождество скоро, побеснуются^ хо­ лода, да и сгинут, а там веснушка не за горами. А с вёснушки пойдет вам житье размалиновое. Арина и в самом деле была рада-радешенька, что привезли ей ра­ боту верную, давно ожидаемую: худо — бедно, рабочего человека голо­ дом не оставят. Помогая распутывать Пь1лосову смерзшиеся узлы веревок, она гог ворила и говорила, а Иван Засипатыч все молчал, пыхтел, посасывал и наконец не выдержал: — Да замолчь, баба, не брата родного встречаешь — скотину. — И скотина — живая душа, тоже ласки просит,— осеклась Арина, но выражение радости не исчезло с ее лица. — Ладно, ты управляйся... Вон там жмыхи я свалил, с ларей по­ скребыши, отруби. Вари, запаривай, чушек корми... К обеду завтра паек приходи получать. И на него полпая, как договаривались. — Уж ты прости его, Иван Засипатыч, за овес, за грубые разгово­ ры.—Арина прижала руки к груди. — Что вспоминать. Одно слово — безотцовщина. Арина хотела что-то еше сказать, благодарное, но увидела Макси­ ма. Озябший мальчик отбился в сторонку, затоптался на месте, грен руки за пазухой. — Пошто не здороваешься? Иван Засипатыча не приветству­ ешь? — сердито прикрикнула мать. — Здрас-сте... Пылосов подтягивал чересседельник. Максим смотрел ему в спину, на красный, пушистый шарф, замотанный вокруг толстой шеи, и поду­ мал, что можно было и не здороваться, потому что гундосый Иван За ­ сипатыч даже не поглядел на него. — Бабка Варвара велела сказать, что надо полы вымыть и баню истопить: тетка Катя, наверно, приедет,— подошел Максим к матери. — Пособишь в котел воды натаскать, дров нарубить. Я со свиньями управлюсь — приду. — В отца характером? —покосился на мальчишку Иван Засипатыч через плечо. — Рано характер гнуть. Пока капрызы одни. — Н-но! — прищелкнул вожжами Пылосов. Короба развернулись у самых дверей свинарника, и животные с визгом перебежали из саней в помещение. 101