Сибирские огни, 1966, №12

— Улетел. Часа за четыре до рассвета,— тихо, серьезно оказал Почиван. — Улетел? — переспросил Рогов, сразу слабея и опускаясь на зем­ лю там, где стоял, и Почиван смутился еще больше и почувствовал се­ бя почему-то виноватым, он сейчас жалел Рогова, даже завидовал ему. У Рогова была женщина, которой он так дорожил... Он присел перед Роговым. — А тут немец-скотина часа четыре назад аэродром расковырял. Теперь и подумай, у меня тут одни раненые. Еще восемьдесят пять человек. Постой, постой,— он заметил, что и Рогов ранен.— И ты? Когда? Рогов молчал, ноги не отходили, и хотелось одного: чтобы Почиван ушел. И еще — глотка холодной, чистой воды. — Он ведь, гад, завтра опять прилетит. Рогов безразлично подумал, что зря он предпринял этот форсиро­ ванный марш, курам на смех. Почиван, нарочно про аэродром толкует, сам все понимает, ну и плевать. — Почиван, у тебя бинта чистого нет? — так же безразлично спро­ сил он, не двигаясь с места и не поворачивая головы.— Слышишь, от руки вонять начало. — Бинты есть, найдем,—•отозвался Почиван, торопливо подни­ маясь и выпрямляясь во весь рост, и стал чересчур громко звать к а к о ­ го-то Радищева: — Радищев, э-эй, Радищев! Рогов тупо, в полузабытьи думал, что все-таки зря, очень зря не справился он с собой. Кто-то пришел на зов Почивана, и Рогов открыл глаза, когда ему уже разбинтовывали рану, быстро и ловко отдирая присохшие бинты. — Сейчас я марганцовки принесу,— сказал незнакомый Рогову го­ лос.— Эй, парень, рана свежая, а черви завелись. Бинты, что ли, нечи­ стые были? — Не знаю,— Рогов покосился на руку, черви мелкие, белые хоро­ шо виднелись в вечернем сумраке. — Подержи руку так, я сейчас,— сказал незнакомый, очевидно тот самый Радищев, которого звал Почиван, и Рогов кивнул, прислуши­ ваясь, как начинают отходить ноги, вначале поясница, затем ниже, ни­ же до самых колен, и до ступеней, до самых кончиков пальцев. Подташ­ нивало, и все время хотелось пить, словно он долго шел по какой-то дотла выжженной земле, и у него остался запах горечи во рту. Конечно, он простой парень, рабочий, а о н а—•интеллигенция, куда там! Какие я книжки читал — ей смешно... Опять подошел Почиван, в темноте повздыхал, посопел. Радищев кончил перевязывать и, спросив закурить, ушел. — Вот дела какие,— сказал Почиван,— Может, ты что посо­ ветуешь. — Это ты насчет чего? — Д а все насчет аэродрома. Надо же что-то делать с ним, а у меня одни раненые и всего семь лопат. Рогов знал, почему подсыпается к нему Почиван, ну он пойдет, одна рука-то у него целая, пойдет, пойдет, но что это изменит? — Ну чего ты губы распустил, Почиван? На тебя непохоже. — А что я один могу? — жалобно сказал Почиван,— У меня во­ семьдесят пять человек раненых, а я один... — Ладно, ладно, начальник, я тебе помогу. Только баш на баш. Если после войны напьюсь пьяным и меня задержат, смотри, помни, Ты ведь опять в начальники милиции пойдешь.