Сибирские огни, 1966, №12

•бросив несколько слов часовому, пошел от палатки; ловко обходя спя­ щих, он шел быстро, и тонкие офицерские сапоги тотчас намокли от росы, и ноги застыли. Когда в лесу стало светать, Зольдинг все так же быстро шел, из­ редка взглядывая на светящийся в темноте компас; он шел прямо и точ­ но, строго в одном направлении. Когда совсем рассвело, он растерянно остановился и огляделся кругом. Он был совсем один в огромном чужом лесу, в разливе залитых белой росою трав, и все вокруг двигалось, жи ­ ло, дышало; он никогда прежде не знал леса, и вот теперь зачарованно глядел, как просыпается старый ровный сухой лес, по песку сосна и дуб стояли редко друг от друга, и солнце освещало пока только вершины, а ниже таился еще сумрак — зеленый, движущийся сумрак, и у Золь ­ динга появилось ощущение своей бесполезности, ненужности в этом огромном живом, веселом лесу. Неспокойная прелесть леса все сильнее захватывала Зольдинга, все настойчивее забирал в себя этот мир, где ничего не требовалось, ни пропусков, ни оружия, ни лжи, просто нужно решиться и шагнуть в него, взять и шагнуть. Если бы не Трофимов, Зольдинг бы обязательно это сделал. Золь ­ динг с сожалением еще раз оглядел сосны, подошел к одной из них, приложил узкую ладонь к стволу, с южной стороны. И ладонью почув­ ствовал тепло нагретой солнцем тонкой коры, удивился, задрал голову, и у него закружилась голова от высоты. Потом он снова долго шел, все в том же направлении. В одном месте ему встретилась лесная деревенька из шести домов, и Зольдинг обошел все шесть домов, один за другим. В одном из них старуха топила печь, Зольдинг посидел на грязной л а в к е и поглядел, как она согнуто толкала в печь какие-то горшки и все косилась на неожиданного гостя, а с печки выглядывала детская, растрепанная головка, с голубыми, изумленными глазенками; это была девочка лет десяти, и старуха боялась, что она слезет с печи, и, пряча свой страх, то и дело шикала на девочку, когда та хотела слезть с печи. Пришла молодая, здоровая баба, мать девочки (наверное, партизанка, подумал Зольдинг), и, потоптавшись от неожиданности у порога с вед­ рами воды в руках, из которых чуть выплеснулось, скрылась в сенях, Зольдинг услышал, как она поставила ведра и хлопнула дверью. Во второй избе, когда он вошел, уже никого не оказалось, топи­ л ась печь, на столе валялся брошенный нож, еще с мокрым черенком, и была рассыпана мелкая картошка, ее до прихода Зольдинга чистили. Он прошел в третью избу, затем в четвертую и пятую. В пятой он застал старика и старуху, очень старых; у старика гноились глаза и, наверное, ничего не видели, а старуха двигалась, не отрывая ног от пола, медленно, еле-еле, и в груди у нее непрерывно хрипело и булькало, она походила на черный, сгнивший пень, от кото­ рого осталась одна кора, а внутри все ссыпалось и превратилось в труху. —- Ась? переспросил старик, когда Зольдинг приказал ему до­ стать мужскую одежду. Старик приложил руку к своему большому, сморщенному в седом волосе уху, ладонью вперед, и Зольдинг понял, что он глух; преодолевая отвращение, Зольдинг повторил свою просьбу в самое ухо, и старик закивал, поняв; скоро перед Зольдингом появи­ лась холщовая рубаха, штаны из дешевой, тонкой м а т ерии— чистые, старик берег их для своей смерти, и еще старый пиджак в талию, и ру­ б а х а— сатиновая, темная — тоже для последнего одевания. Зольдинг тут же, не обращая внимания на старуху, сбросил мун­ дир, звякнувший крестами, блеск новеньких генеральских погон