Сибирские огни, 1966, №12

— Слушай, Трофимов,— услышал он ее ровный голос.— Меня эти два года пообтесали. Я, может, и люблю тебя, только... Может, я су­ масшедшая, немцы звали меня черной смертью... Меня до сих пор р а ­ зыскивают, слыхал? Я никогда не пущу к себе слюнтяя... Не слушай ни­ кого, будь мужиком. Или прорвемся сегодня ночью, или конец. Ты это знаешь. А нам уже не быть друг без друга. Ты это тоже знаешь, и я это знаю. А я лучше пристрелю тебя такого, чем пущу к себе. Слышишь, я-тебя пристрелю при всех, не сходя с места. Глаза у нее были огромные, сумасшедшие глаза. Да, эта баба сде­ л а е т все так, как сказала, не задумываясь ни на секунду; ах, баба, ду ­ мал он восхищенно, ах, стерва, за таких вот и стрелялись; смотри, сто- ит-то как! Да, она застрелит и не дрогнет, а потом припадет к телу и заголосит, простоволосая, с распухшими губами, когда уже ничего нель­ зя будет вернуть. Больше всего ему хотелось сейчас шагнуть к ней и прижать к себе; она беспощадна от любви к нему, от огромного ж е л а ­ ния, чтобы он не сдал. Все слухи о «черной смерти» раньше он восприни­ мал с насмешкой и неверием, но когда это сказала Павла, он сразу по­ верил, что она действительно была той самой женщиной, за которую немцы в первый год оккупации назначали награды. Одно он знал — Павл а спасла сейчас всех, спасла именно в тот момент, когда ему, Тро­ фимову, командиру партизанского соединения, тридцатипятилетнему мужчике, изменило хладнокровие. Он даже с некоторым испугом поду­ мал, что она, эта женщина, совершенно не знавшая о предстоящем, о Покровском укрепрайоне и рокадных дорогах, пришла в самый трудный для него момент, и он, маленький человек в происходящем, почувство­ вал , что всю прежнюю жизнь он готовился именно к этому моменту и потом ничего подобного быть уже не может. Это подошел е г о момент, ■его час. Он радостно и трудно вздохнул и весь как бы стал больше ро­ стом, и Павла, глядевшая на него, лишь крепче сжала автомат и не мог­ л а ничего больше сказать. Это было одно мгновенье, но когда взошло солнце, действительно случилось то, о чем потом долго спорили, обвиняя друг друга, офицеры штаба генерала Зольдинга. Обескровленные, обреченные отряды соеди­ нения Трофимова после рукопашного боя, на одном дыхании прорвали оцепление, разгромив эсесовский полк, несколько батальонов венгров и, пройдя минные поля, в том самом единственном узком, как горло, з а ­ секреченном месте, проскочили форсированным маршем открытое без­ лесное пространство, жиденькие перелески и вошли в большое районное село Степановку, остановившись там для короткого отдыха и перегруп­ пировки, предварительно повесив старосту волостной управы. 27 Как все это произошло, ни Трофимов, ни Павла и никто другой не могли бы точно вспомнить, потому что после последних слов Павлы Трофимов просто оттолкнулся спиной от осины, достав здоровой рукой пистолет, и с каждым шагом, набирая силу, пошел, сказав негромко, но четко, так, что услышали далеко вокруг: «Коммунисты, за мной!» Павла Лопухова догнала его и пошла с ним рядом, с автоматом наперевес, и Трофимов подумал, что если никто не встанет и не пойдет с ними, то хорошо будет вот так лечь рядом, срезанными автоматной или пулемет­ ной очередью. Может, всего двадцать или тридцать шагов и сделали они вдвоем, Трофимов и Павла, его сдержанные короткие слова «ком­ мунисты, за мной!» услышали командиры, связные, раненые, радисты,