Сибирские огни, 1966, №12

сто залитую кровью морду и понял, что заваливается куда-то вместе с конем, и тогда, освободив ноги от стремян, он постарался оттолкнуться от падающего коня в другую сторону. Он с самого начала чувствовал — подлец пленный, он никогда ему не верил. Негодяи,— подумал он о соб­ ственной разведке.— Скоты, мерзавцы, всех расстрелять, всех к черто­ вой матери. Всех! Всех! Всех! Но ведь только накануне строго по мар* шруту прошла разведка, и пленный об этом даже не подозревал. Не могли же они минировать весь лес? Он ударился боком о твердое, не то о дерево, не то о чью-то голову, и застонал от боли, захотел открыть глаза и обреченно подумал, что вставать уже больше не стоит, это крах всего в жизни, он все равно уже ничего не сможет переменить. И когда он так подумал, лес взорвался вторично, и новый .взрыв уже его не удивил. Он есе-таки открыл глаза и увидел стремительно летящий на него зеленый свистящий шар и по­ нял, что падает сломанная взрывной волной вершина дерева. Он ин­ стинктивно рванулся в сторону, и вершина, вонзаясь в землю,чраспары­ вая ее и разбрызгивая в стороны, как осколки, сучья, рухнула на то место, где он только что лежал. Это отрезвило его, он вскочил на ноги, стараясь сориентироваться. Его опять толкнуло взрывной волной прямо в спину, он по-прежнему не слышал взрыва и не стал ложиться, ему бы* ло все равно. Он потер ладонями болевшие уши. В голове тонко, непре­ рывно, пронзительно звенело, глаза слезились: минутой назад перед ним стоял чистый, нетронутый лес, солнечный, спокойный, как готический храм, а теперь деревья были покорежены, выворочены с корнем, траву выжгло, пахло гарью, все дымилось, еще не осела земля, поднятая ги­ гантским взрывом. Зольдинг стоял, пошатываясь, без фуражки, раздвинув длинные су­ хие ноги. Кругом шел бой, Зольдинг понял это по каким-то трудно уло­ вимым признакам и быстро пошел прямо, то и дело натыкаясь на уби­ тых и раненых; трупов попадалось очень много. Зольдинг увидел перед собой совершенно незнакомого унтер-офицера и остановился, присло­ нился плечом к стволу, сломанному высоко над землей, как-то странно и пустынно торчащему; унтер-офицер что-то докладывал ему, беззвучно, широко разевая рот. Потом появился обер-лейтенант Гартунг и еще кто- то, и Зольдинг, все еще приходя в себя, нащупал записную книжку и знаком приказал им писать, показывая себе на уши. Обер-лейтенант Гартунг, козырнув («Дурак»,— зло подумал Зольдинг), стал торопливо писать. «Нам навязывают подвижной бой, мелкими группами, солдаты все время расползаются в разные стороны. Что делать?» Зольдинг поглядел в блокнот и громко, как все глухие, спросил: — Потери? И сразу вместе с пронзительной острой болью в уши ворвался оглушительный, непереносимый (Зольдинг даже невольно схватился за уши) шум и грохот и голос обер-лейтенанта: — Потери огромные. Не меньше семьсот-девятьсот человек. Мы з а ­ шли на большое минное поле. — Тише, я слышу,— морщась от боли в ушах, сказал Зольдинг, в то же время с болезненным наслаждением вслушиваясь в шум и гро­ хот. Смешно спрашивать о потерях в таком котле. — Позовите майора Ризена. — Убит. — Кто командует? — Никто. Бой идет стихийно. — Кто из офицеров жив? — Не знаю, господин генерал.