Сибирские огни, 1966, №12

он чужака чувствует, он за себя еще отплатит, вон за каждой веткой — смертушка присела. Могешь, говорю, идтить? — А-а,— вместо ответа махнул Глушов рукой и пошел за лесни­ ком с автоматом наготове, напряженно, до рези в глазах, всматриваясь в заросли. Бой вокруг разбился на десятки одиночных схваток, на засады и неожиданности, в таком бою все зависело не от руководства о д н о г о всеми, а единственно от поведения и изворотливости к а ж д о г о . Лесник Федор Подрл, тоже понимая необходимость повертеть нем­ цев подольше на одном месте, все про себя сокрушался, сколько добра пропадет, лес такой погубили, его ведь ростить полвека, не меньше. Автоматов, солдатского довольствия на убитых, сапог, винтовок — лес­ ник сейчас не замечал, хотя все это он соберет потом и спрячет в т ай ­ нике и весь следующий день будет копать могилы и хоронить убитых партизан и думать, что лучше бы его старого зарыли в землю, виданное ли дело, чтобы столько людей гибло и все молодые. Но это будет по- том, а сейчас его сокрушали размеры нанесенного лесу бедствия, и он все больше ожесточался. Бой растекался все шире, и лесник, умело обходя опасные места, приближался к центру боя. На них вдруг набежала группа партизан в- семь человек, и среди них — Валентин Шумилов, и сразу кругом пошла стрельба; Глушов, потеряв Подола, побежал рядом с Шумиловым; огля- •нувшись, он увидел немцев, быстро перебегавших от дерева к дереву и стрелявших им в спину. Через несколько минут Глушов увидел немцев и перед собой и, бросившись на землю рядом с Шумиловым, прицелил­ ся; ловя на мушку зеленую, качающуюся на бегу фигуру, выстрелил. Прямо над ним, стукнувшись о дерево, взорвалась граната, его горяча цапнуло за плечо, запахло серой, и пока он отплевывался и отфыркивал­ ся, выстрелы прокатились дальше, он только помнил разорванную гим­ настерку на боку у Шумилова и темные, неровные пятна крови. Он вертанулся юзом по земле, хотел стрелять и увидел усмешку на лице лесника. Погодь,— сказал лесник.— Погодь стрелять, еще сгожусь,— и прижал голову к земле. Над ними густым веером прошли пули, стреляли с близкого места. Глушов попытался определить, откуда стреляют, шевельнул головой, новая очередь едва не пришила его к земле, он остался лежать непод­ вижно. Подол перекрестился про себя: ну, отгулял, сердешный, припод­ нял чуть ствол своего ружья,— он приметил немца в развилке березы невысоко от земли. Прищурив слегка глаз, Подол гулко, на весь лес, как из миномета, бабахнул, и немец, изумленно, тонко крикнув, свалил­ ся с березы. Подол довольно дунул на курок ружья (старая примета), выковырял стреляный патрон и заложил новый, хотел подползти к Глу- шову, но тот зашевелился сам и прыжком перескочил к леснику. — Гля-ка, ты живой. Я ему, поганцу, в живот всадил. Теперь, гляди, отвоевался. На волка эти патроны набивал. Д авай поползем к тому бугру, за ним понадежнее будет. Там, на случай чего, провал, туда немец лезть побоится, такая зарость — в самый день чернота. Ты, Ми- хайло Савельич, юзом ползи, морду к немцу держи, а то в зад вдарит. Вон, вон! Стрельни! Стрельни! Глушов коротко и быстро повел стволом и,' облегченно переведя дух, опять пополз боком, ощущая нарастающее бешенство, веки дерга­ лись, стоило ему чуть оторвать от земли голову, стреляли. «Кажется, обложили»,— успел подумать он. И в ту же минуту на них навалились. Глушов успел застрелить двух орущих, прыгнувших сверху прямо на