Сибирские огни, 1966, №12

пальцы, он услышал чьи-то шаги, но головы не поднял и не шевельнул ­ ся. «Наверное, опять Глушов,— безразлично подумал он.— Так долго никто не выходит, просто невозможно ждагь...» Он услышал голос Павлы и, вскинув голову, увидел ее перед собой, она стояла, приглядываясь к нему. — Ну, чего ты так убиваешься, Владимир Степанович? — ск а з ал а она.— Вот поглядишь, все хорошо кончится. Он не ответил, невольно для себя настраивая сь враждебно . Если она хочет напомнить прошлое, что было между ними когда-то, то все это зря, все кончено, и ничего больше никогда не будет. — От сердца к тебе подошла,— ск а з ал а П а вл а ,-он а почувствовала в его молчании плохое для себя и в здохнула.— Я, правда, от сердца к тебе подошла. З р я ты меня обегаешь, мы ведь из одной деревни, В л а ­ димир Степанович, как-никак. Помогать должны друг дружке, одни мы из деревни и остались,— опять повторила она, и ему стало не по себе и стыдно, она говорила с ним просто и доверчиво, ка к с малым ребен­ ком. Он ведь действительно «обегал ее», как она ск а з ал а , и находил д л я себя тысячу разных отговорок, и теперь видел, все они до одной не нужны. — П аша , у нее столько крови вышло,— пожалов ал ся он и в самом деле, как малое дитя, и не стараяс ь больше уд ержа ть подступившие спазмы к горлу. П а в л а с болью видела, насколько он моложе ее, и без-: защитнее, и слабее; она с жалостью глядела на него сейчас, как когда- то на своего Васятку, и думала , что в к аждом мужике живет н ера зум ­ ное дите. Она осторожно погладила его мягкие волосы (она помнила их м я г к о с т ь ): — Не горюй, Володюшка, все у вас будет хорошо, все у вас впере­ ди, поправится твоя Шура, она молодая, все на ней заживет. Не в силах больше сдерживаться , он уткнулся ей в плечо, она не удивилась и, гладя его мягкие волосы, тихо завидо в ал а тому, что он может еще так любить и так плакать. В ту сторону, откуда пришел Скворцов, уж е отправилась разведка, и отряд приготовился. Было еще светло; погожий день т ак ж е хорошо кончался, и солнце золотило верхушки деревьев. 2 В ш а л аш всю ночь бился ветер, он прорывался и к земле сверху, наискось сквозь вершины, трепал кусты и траву. Конечно, опять не ус­ нуть, вот что значит привычка: днем спать, а ночами работать. Нет, так д альше невозможно, сойдешь с ума, и все сра зу кончится. Нель зя так, ск а зал он себе, прислушиваясь к ветру и к темноте. Д а ж е сейчас во всем есть свой смысл и свое оправдание. Это — война. Скворцов лег навзничь и прислушался к ровному дыханию Вере-* тенникова; да, да, все уж е решено, и ничего нельзя изменить. С тех пор, как случилось это несчастье с Шурой, прошла неделя, все поставившая вверх дном, все привычки, все привязанности, все планы. Все готово, одежда , оружие; до рассвета осталось несколько часов, необходимо заснуть, наутро долгий и трудный путь, затем опять, вероятно, бес­ сонная ночь, перед тем, ка к на рассвете выйти из леса окончательно. Черт, как болит голова, ка к будто кто-то сверлит под черепом. Д о сих пор сквозь все другие ощущения пробивается эго судорож