Сибирские огни, 1966, №12

— Д а ? ..— Художник не нашел что сказать о том художнике, кото» рый у них в клубе, кивнул головой.— Художников много. — А вы кого рисуете? — А всё. Тебя... вас могу. Хотите? Она засмущалась. — Ну, меня-то... чего меня? А вот у нас виды шибко хорошие есть. На реке. Иной ра з придешь по воду утром и глаз не отведешь — до того красиво. Сама думала: вот бы нарисовать! — Не пробовала? — Д а уж... Вы, правда, посмотрите те места... А скажите: рисовать учат, что ли, или это уж с рожденья в человеке заложено? — И с рожденья, и учат... Учиться долго надо...— Художнику не хотелось говорить об этом.— Ты расскажи лучше, как ты живешь? — Он вдруг спрыгнул с телеги, пошел рядом. Улыбался, смотрел на жен­ щину.— А? Как ты живешь вот в этом раю?! — Он раскинул руки и оглянулся кругом. Женщина улыбалась тоже.— Хорошо живу. Мужчина вздохнул всей грудью.— Эх!..— отбежал в сторону, сор­ вал несколько пыльных теплых цветков, догнал телегу, подал цветы женщине. Та приняла их. — Кукушкины слезки называются,— ск а зала она, бережно склады ­ вая цветы в букетик. — Нравя тся? — художник прыгнул на телегу. Прыгая, задел рукой тугой сгиб колена женщины, метнул в ее сторону быстрый взгляд... Женщина поправила юбку и продолжала складывать букетик. На корот­ кое мгновение в глазах художника встала будущая картина: здоровая, красивая, спокойная женщина бережно складывает маленький букет из нежно-голубых скорбных цветов. Но властное сильное чувство, как горячая волна, окатило его с головой... Картина пропала. Все в мире, вокруг, представилось вдруг ярким, скоропреходящим. — Вообще,— что жизнь? — громко заговорил он.— Все кончится — и всё! — Он глядел на женщину, ждал , что она поймет его.— Ну, сде­ л а ем мы какое-то свое дело, то есть будем стараться!..— Художник до­ садливо поморщился — слова были глупые, мелкие.— Черт возьми!.. Ты понимаешь? Сделаем — ну и что? А всю жизнь будем себя за горло держать! Такие уж... невозможно хорошие мы, такие уж... Посмотри — лес вокруг, степь, небо... Всё истомилось! Красотища! Любить надо, и всё! Всё остальное — так!..— Он как будто спорил с кем, доказы ­ вал, говорил запальчиво, взмахивал рукой... И смотрел на женщину. И жд ал . Она внимательно слушала; молодые губы ее опять чуточку приот­ крылись. Она хотела понять. Мужчина тронул ее за руку. — Ну, что смотришь? Не понимаешь меня? — Положил руку на ее мягкое плечо, хотел привлечь к себе. Женщина резко вывернула плечо, в упор, до обидного спокойно, просто — как ударила по лицу — глянула на него. С к а з а л а чужим резким голосом: — Понимаю .— И отвернулась. Художник отдернул руку — точно обжегся... Растерянно улыбнулся. — О!.. О, какие мы!..— Помолчал, глядя на женщину, потом серди­ то с к а з а л :— Поживем... и нас не будет. И всё. Вообще,— к черту всё! — устало, с тихой злобой добавил он. Поднял ноги на телегу, лег и уткнул­ ся лицом в пахучую траву. З в я к а л а в передке телеги желе зка. Фыркал Гнедко. В лесу, прони­ занном низким солнцем, звенели птицы. Нечто огромное, светлое, мягко ступая по травам , ша г ало по земле.