Сибирские огни, 1966, №12

рассказал и просил его, когда до министра дойдет моя история, помочь мне. В Одессе мы были неразлучны: он, Изнар и я. И Изнар в Министерстве. Рапорт Петрову с жалобой на Михайловского3 подаю в понедельник, 19 февраля. Я стою на почве дела, но говорю все откровенно: за что именно я стоял, сколько дал сбережения, сколько истратил денег и прошу возвратить мне из премии мои деньги. Завтра появится мое письмо в «Новом времени» в защиту корпорации4 в лучшем смысле этого слова (9 февраля). Ты его прочтешь и увидишь, какую пушку я выдви­ гаю ^против К. ЯЛ Рапорт будет вторая пушка, а через 5—6 дней 3-я, в виде Сибир­ ской] статьи в «Русском богатстве». И в «Нов[ом| времени» и под Сибирской дорогой подписываюсь полностью. Если на время и провалюсь, то шуму наделаю много. Буду держать себя скромно, но с чувством большого собственного достоинс[тва]. Вы знаете меня, моя радость. О моем столкновении в Министерстве]все говорят и ждут с нетерпением пальбы. Говорят и в литературных] кружках (на днях у Станю ­ ковича] большой обед после выхода журнал[а], где я ввожусь в семью литераторов). И везде то же: Мих[айловский] 1 — вор, Мих[айловский] 2 — честный. Что победит: во­ ровство или честность? На такой почве не стыдно с треском и провалиться,— это будет не провал, а победа. Я уйду известный и с программой, и древко моего знамени К. Я. будет носить на своей физиономии (в переносн[ом] смысле, конечно,— не пойми, что я об него руки хочу марать). С этих пор наши фамилии будут неразлучны. С этих пор замалчивать меня не придется больше. В «Русск[ом] бог[атстве]» я пишу: Тему, Сиб.6 и об элеваторах на 750 р. До мая я почти весь пай7 заработаю свой. С Сашей помирился,— он какой-то большой чудак,— жалко его, съежился он в горошину. Вот уж мы два брата. Я слышал, ты большой посев,— говорит,— затеял в этом году? — Затеял, говорю. — Опасно. Я слышал, ты с Мих[айловским] поругался? — Поругался. — Напрасно. Я слышал, ты в журнале участвуешь? — Участвую. — Берегись! У меня нет такого узелка на парусе, который не был бы развязан, и я иду на полных парусах. У него все узелки перевязаны, и он еле движется.— Боже мой,— го­ ворит он сестрам,— какая страшная энергия у Ники. Сколько приходится с этими рапортами, записками, письмами в редакцию, статья­ ми (Сиб. наново написал — теперь очень хорошо), Темой, письмами к товарищам о журнале (18 писем написал) возиться. Теперь уже час, а еще часа два корректуру держать прийдется. До свидания, мое счастье, деток целую, мерси Дюсечке за письмо. Кланяйся всем и благодари, кто тебя посещает, от меня. Познакомился с Масловым,8 Буренин9 очень благоволит мне, письмо в редакцию сегодня сам прислал мне для корректуры. «Новое время» для меня очень важно: я говорю с такого места, откуда они (в[ременное] Управление]) должны слушать меня. Министрами] назначили]: Евреинова, Имретинского и принца Ольденбургского]. Выш[неградский] хлопочет о раскассировании. Твой друг Табурно кланяет[ся], потребовал и в телеграмме прибавить. 3 [Очевидно, 19 февраля. 1892, СПб) Счастье мое дорогое, Надюрка! Вижу сам, что сьездить к тебе не удается на этой неделе, так как расценка дер­ жит. В надежде на поездку я и не писал. Вот в каком положении дело: моя Сибир-