Сибирские огни, 1966, №12

ПЕСНЬ О РОДНОЙ ЗЕМЛЕ Вновь душу клонит к песенному ладу, И все иное отступает прочь, И сон нейдет, и с сердцем нету сладу, И только песня может мне помочь. И вот уже, на гребне закипая, Она приходит, как девятый вал... Лежит земля, холодная, скупая, А я о ней повсюду тосковал. Как никогда теперь я связан с нею, Хоть есть края и краше и теплей. Она мне стала ближе и роднее Моих заволжских солнечных степей. Ведь каждый день, здесь прожитый, мне дорог. А жизнь,— и это надо понимать,— Не женщина любимая, с которой, Расставшись, можно встретиться опять. Нет, жизнь не возвращается обратно, И как ты там по свету ни кружись, Приходит день итогов и расплаты За все, чем ты свою наполнил жизнь. И та земля, где ты оставишь след свой, Она ведь тоже спросит в день такой: Что дал ты ей, каких богатств наследство Подаришь ты идущим за тобой?.. С предельной откровенностью и честью, Ни лжи, ни лести в сердце не тая, Я говорю: мы все делили вместе И поровну с тобой, земля моя. И в час, когда мне силы не хватало, Когда, казалось, рухнуть был готов, Не ты ль урок мне мужества давала, Хотя урок тот и бывал суров. Еще и ныне где-то в захолустье Произнеси лишь слово «Колыма», Как собеседник грустно взгляд опустит: — Да, да, слыхал. Безмолвье. Холод. Тьма. А я еще и худшее припомню. Чем знаменита ты была в те дни. Которые и помнить не легко мне, Хоть память их по-прежнему хранит. Но ты ль, земля, была повинна в этом? Ужель навек запомнишься такой, Какой иным ты видишься поэтам. Тебя клеймящим черною строкой?!