Сибирские огни, 1966, №11

б ночь неизвестный отряд исчез, словно растаял. Неделю спустя поступи­ ло донесение от старосты небольшого поселка Крякико, что в пятнадца­ ти километрах от Ржанска. Староста Артюхин сообщал, что три дня на­ з ад в его поселке остановились в глухую ночь какие-то люди, числом не менее двухсот. Они называли себя партизанами, но всю ночь баб и девок в поселке щупали и позорили, и еще стояли в поселке день, а в ночь вы­ ступили к городу Ржанску по той дороге, что нигде не сворачивает в сторону, а приходит прямехонько к городу. Потому все сомнительно очень. А еще полицейский, рябой Федот Рокосеев, на другой день, вы­ пивши, рассказывал про нехорошие дела от этих людей. «Я поставил ему бутылку самогонки, и он раскололся. От него я узнал, что они при­ едут в наш поселок опять через неделю-другую и что их командир и еще один, похоже немец, к которому командир обращался как нижний чин к старшему, сговорились с рябым Федотом, что Федот разыщет кривого лесника, который один только знает дорогу и приведет их к Совиному Урочищу, и за то будто обещаны Федоту Рокосееву большие деньги. А Федот кривого лесника знает от своего деда Власа Рокосеева, мирским прозвищем «Лесовик». До войны Влас Рокосеев держал пасеку в лесу, а сейчас стар стал и не видит, а так бы он сам взялся вести за такие деньги. И сам Федот до войны бортничал, и тот мед они продавали на б а зар е в Ржанске. И еще Федот сообщил мне под пьяную лавочку, что никакие это не партизаны, а переодетые полицаи, и немцы среди них имеются, он сам, Федот, слыхал, как они каркали друг на друга по-гер­ мански. Не знаю, правду ли сказывал Федот, ему и сбрехнуть за водку ничего не стоит, только все вам сообщаю, доподлинно, как между нами было сказано. Так оно, верно, и есть, никакие не партизаны у нас останавливались, раз они ни меня, старосту, ни полицейского Рокосе­ ева не взяли, хотя прихватили нас врасплох. Может, оно вам и сгодится...» Длинное, нескладное письмо старосты, написанное на грязной обер­ точной бумаге, долго переходило из рук в руки. Его внимательно изу­ чали Трофимов и Глушов, Кузин, Батурин; после долгого и тщательного обсуждения вызвали Рогова, знавшего Артюхина лучше. Рогов пришел, быстро и тревожно оглядел лица собравшихся, он с р а з у подумал о Вере, увидев, что не то, посветлел. Трофимов подал ему письмо Артюхина; Рогов прочитал, поднял глаза. — Мой крестник,— ск азал он с удовольствием.— Четко мужичок работает. — Значит, считаешь, верить можно? — Считаю — да, товарищ командир. Проверяли не раз, кажется. \ — Проверяли, это верно. Ну, вот что... — Анатолий Иванович,— быстро сказал Батурин.— Поручите это мне. Дайте мне группу человек шесть-восемь.— Он поймал взгляд Тро­ фимова и засмеялся.— Ей-богу, засиделся я тут у вас, прокиснуть можно. Глушов пожал плечами. — Можно и отпустить, отчего не пустить, если вы сами чувствуете необходимость. Так, командир? Трофимов машинально кивнул, нашел взглядом Батурина и, в упор глядя в его посветлевшие разом глаза, быстро сказал: — Стоп! Стоп!.. Хорошо, Рогов, вы свободны. Идите. От мелькнувшей неожиданно мысли Трофимов нервно поправив воротник гимнастерки и снова коротко переглянулся с Батуриным, все было, слишком просто, чтобы не сообразить раньше. Им обоим одновременно вспомнилась ночь, когда Батурин, весь з а