Сибирские огни, 1966, №11

тался опровергнуть их д аже наедине с собой, и значит и в самом деле была основа, чтобы опровергать. Глушов окончательно расстроился и запутался от обиды на дочь и на ее жестокость: д аж е если бы было что, она могла бы и промолчать, не высказываться. У каждого можно отыс­ кать такие или примерно такие мелочи, а суть в ином, в той пользе, что каждый в отдельности вносит в общее дело. Все семнадцать человек чинно сидели вдоль стен в красном угол­ к е — в просторной, с двумя рядами опор из дуба, землянке; Глушов по­ здоровался с ними, и они вразнобой, по-разному ответили, а трое посе­ редине: привстали, неловко сжимая шапки в руках. — Садитесь, товарищи,— сказал Глушов, проходя к столу и внима­ тельно всматриваясь в лица новеньких. И, раздумывая, с чего бы начать ставшей обычной беседу сегодня, после разговора с Верой, он никак не мог собраться и все оттягивал. Расстегнул верхний крючок стеганки, вни­ мательно еще раз просмотрел список прибывших в отряд, останавливаясь дольше на некоторых необычных для местности фамилиях. «Маковкин», «Воздвижников», один из деревни Калинницы, второй родом из Ржанска, по профессии кочегар; Глушов, хотя и знал, что всех новых закрыто проверяет особый отдел, про себя отметил необходимость поговорить е кочегаром отдельно и не забыть сказать Трофимову о возникших сомнениях. День подходил к концу, в землянке начинал копиться т я ­ желый осенний сумрак к ночи. Так же неторопливо, как и все, что он д е л а л , . Глушов заже г семилинейную лампу, со слегка надтреснутым вверху стеклом — стекло берегли, их было мало в отряде. —. Комиссара зовут советским попом,— неожиданно начал он,— а я комиссар отряда. Будем знакомы. Глушов Михаил... Нам придется жить, воевать вместе, а может, и головы положить. Все вы, надо думать, при­ шли на добровольных началах, так или не так? — Так, так,— загудели отовсюду.— Так, комиссар,— звонко сказал кто-то после всех из плохо освещенного угла. — А если так, давайте ребята начистоту, все боли свои выкладывай­ те, мы должны друг о друге все знать. Кто смелый, давай первым. Пор я ­ док у нас такой: перед всеми. Глушов ждал, все более настраиваясь и проникаясь происходящим и начиная волноваться; незнакомые люди всякий раз открывались по- новому в чем-то неожиданно, словно переворачивался новый глубинный пласт. И всякий раз, когда нужно было переступить за эту новую черту, pro мучала незавершенность каких-то очень важных изменений в себе. В неясности своего внутреннего «я» он видел опасность и для других; как комиссар отряда, он не принадлежал себе и не имел права расходо­ вать на себя ни времени, ни эмоций. И, однако, в нем настойчиво жила необходимость еще одного порога, возможно, самого важного из всех. Он с любопытством и тайным ожиданием глядел на высокого плечи­ стого мужчину лет сорока пяти, вышедшего к столу и мнущего в пальцах шапку с вытертой до изнанки кожи опушью плотника Новогрудозского сушильного завода, с большим, добрым лицом. Он, запинаясь, все рас­ сказывал о жизни, об отце с матерью; все напирая на крестьянское про­ исхождение, и о том, как попал в плен под Брянском, как в учебном лаге­ ре их и накрыли. А потом из рабочей команды по восстановлению желе з­ нодорожных путей сбежал. — Грех один на мне лежит,— говорил плотник.— Тут уж не з-наю. С чужой бабой жил, и свою бросать неохота и от той не отоэвешься, как клещ в грудине, всосалась, и что хочешь. Все как на духу, теперь судите.