Сибирские огни, 1966, №11

дубила. Прямо ночью пробралась к нему на квартиру — и тюк! — остал ­ ся в постели, черепок надвое. — Перестань, кто ее видел? — Никто. Говорят, ее нельзя увидеть,— Юрка смутился и прогово­ рил неразборчиво: — Старухи говорят, что она дух господень. Не знаю. — А ты веришь? — Не знаю. Вроде и не верю, д а фрицев же кто-то приканчивает. Какой уж дух, если черепок надвое. Скворцов улыбнулся, он не первый раз слышал такие истории, он их относил к историям о чудесах. Божьи знамения, обновленные иконы в старых церквах, появление сразу двух солнц — теперь об этом то и де­ ло говорили в селах старухи. Кстати и этой женщины никто не видел, но говорили везде. Скворцов сам держал в руках сорванный с забора в городе приказ полковника Зольдинга, обещавший за коммунистическую садистку, живую или мертвую, тысячу имперских марок и участок зем­ ли в десять гектаров в любой местности России или Украины. Существо­ в ала эта мифическая женщина на самом деле или нет, но Зольдинг под­ тверждал сам факт и расписывался приказом в собственном бессилии. Скворцов, поглядывая на Юрку, вспомнил школу, в сущности было без­ думное счастливое время, вспомнил Лиду, как провожал ее на станцию, как металось стадо коров, и старика с трубкой в зубах на корове. Вернется мирное время, и, если удастся уцелеть, трудно будет смот­ реть в глаза детям, ты видел, к а к убивают детей, глядел в мертвые г л а ­ за детей. Ты — простой сельский учитель, стал ли ты им по праву — это еще вопрос. А теперь твоя ценность равна цене пули, и если тебя убьют, это будет в порядке вещей, и никто не удивится — война! И хватит фи­ лософствовать, подумай лучше о деле. «...Горючее — важнейший страте­ гический материал»,— вспомнилось ему. Почему материал? Горючее имеет большее значение, чем сами самолеты, танки, машины, потому что без горючего все это мертвые возможности войны. Б а з а горючего у Рос- соши обслуживает несколько аэродромов бомбардировщиков дальнего действия. Кстати, именно на этом горючем фашисты бомбят наши вой­ ска на центральном участке фронта. На станции Россошь есть наши люди. «Скворцов, командование отряда решило поручить операцию вам». «Хорошо, товарищ командир». «Все данные, явки, имена у Кузина — командира разведки. Изучите, тщательно продумайте, составьте план операции». «Слушаюсь». «Это опасно. Вы имеете время отказаться. Вы должны быть гото­ вы ко всему. Нет? Хорошо. Я так и думал. Подберите себе помощника. Документы есть, хорошо бы подобрать человека помоложе. Д ва брата из деревни Черный Лог. Ищут коня, купить для хозяйства. Впрочем, подробности тоже с Кузиным». «Да, понял». Что собственно понял? К чертовой бабушке, взорвем бензохрани­ лище, если бензин стратегический материал, немцы берегут его пуще золота, два ряда колючей проволоки, собаки, запретная зона вокруг. Лучше всего разбомбить это место, но, очевидно, есть какая-то неувяз­ ка. Э т о— приказ Москвы: уничтожить во что бы то ни стало. Восемь магнитных мин, доставленных специально с Большой земли, плюс два человека. Учитель и ученик, который недавно впервые выматерился и произнес слово «баба». Бензохранилище — это проклятая база, чуть в стороне от станции Россошь, горючая кровь войны, грохот танков и визг бомб, и у детей вываливаются внутренности, торчат сломанные кости