Сибирские огни, 1966, №11

фюрер, от ефрейтора до провидца, вершителя судеб мира — Хайль фю­ рер! Нах Остен! Зиг Хайль! Человек, приказавший истребить евреев, носит еврейскую фамилию. Ваш переводчик спятил, этого не может быть! Нет, нет, нет, что вы! Это невозможно! Д а и настоящая его ф а ­ м и л и я— Шикльгрубер, Гитлер это как у вас — Сталин, партийная клич­ ка. Ну, нет, в это невозможно поверить, я не верю. З а что же меня рас­ стреливать? Я честно служу фюреру и Германии, это мой долг, я сол­ дат. К ак а я же свинья этот ефрейтор, мой фюрер, ведь он обещал, что нас никто не имеет права коснуться пальцем, и все-таки мне н ужн о ’уме­ реть. Хайль фюрер! Хайль фюрер! Я служу великой партии®мире, уме­ реть за фюрера — великая честь! Хайль фюрер! Так умирал сын галантерейщика из Ганновера Пауль Зеебом, эсесо- вец, двадцати семи лет, чистокровный ариец, и Батурин, переводивший его слова Трофимову и Глушову, не улыбался, Владимир Скворцов то­ же вышел смотреть, как он будет умирать — еще один фюрер в зароды ­ ше, и Пауль Зеебом презрительно глядел на поднятые дула автоматов; Глушов, отвернувшись, сквозь зубы сказал , что его нужно бы повесить, Пауля Зеебома, рядового эсесовца, прикопали в лесной лощине, дня через три какой-то зверек разрыл землю, и между раздувшимися паль­ цами Пауля Зеебома густо ползали мелкие муравьи. Кто-то из партизан сходил за лопатой и привалил |Могилу землей, толстым слоем. «Воняет,— сказал .— Надо было дальше отвезти»^ От Пауля Зеебома осталось несколько фотографий и писем, два из них Глушов приказал Фольгисону напечатать в «Ржанском парти­ зане». «Дорогой П а у л ь !— писала Зеебому жена Мери Зеебом из Ковеле- ра, куд а она уехала на время к своим родителям.— Ты должен забирать в России все, что только возможно. Д аж е если начальство это запре­ щает, лишь бы не голодать. Бери пример с Питта Клаппен. Он никогда не считается с начальством. Вы в последнее время ведь были лишены чего-нибудь вкусного, пользуйся всем, что только возможно: Россия ведь — большая страна». Второе письмо — самого Пауля Зеебома (не успел дописать и ото­ слать), он через каждую строчку целовал жену и приказывал ждать. «Дорогая Мери,— обещал он,— в следующей посылке я пришлю тебе прославленное донское шампанское, чтобы ты могла выпить его за мое здоровье. А потом, к а к только закончится эта адская русская кампания, мы построим себе чудесную виллу на берегу Ржаны , есть здесь т ак ая чудесная река, и будем щебетать под солнцем, как пташки. Потерпи не­ много, мы здесь наведем новый порядок...» Скворцов думал обо всем сразу и ни о чем, шел быстро, слегка при­ храмывая; Юрка старался не отставать, иногда он забегал вперед погля­ деть, что там шевельнулось под листом папоротника или в кустах. — Не дури,— сердито сказал ему Скворцов.— Побереги ноги. — Куда их беречь, хватит на мой век,— отозвался Юрка.— Знаете, Владимир Степанович, самолет бы нам, и на парашюте р-раз! — Д а уж конечно,— засмеялся Скворцов.— Дешево и сердито. — Владимир Степанович! — Говори, что еще надумал. — Нет, не придумал. Говорят, баба тут одна ходит... — Женщина,— машинально поправил Скворцов. — Ну, женщина. Вот это да! Она убивает их топором, не могут ее поймать уже второй год. Говорят, она оберштурмфюрера в городе за-