Сибирские огни, 1966, №11

обыкновенный хороший парень, каких мно­ го- добросовестно выполняет свою работу, походя считает нелишним отремонтировать общежитскую радиолу, пока другие танцу­ ют с девушками. Но по-настоящему красо­ та Гошкиной души раскрывается позже, в любви, чистой и поэтической, к Нюсе Окуш- ко. Став молодоженами, Гошка и Нюся с большим трудом преображают полуразва лившийся зимник в жилище, а потом отда­ ют свой дом семье механика. «Особняк за ручьем» — рассказ о человеческом счастье, том счастье, которое не может существовать без внимания и помощи людей и неспособно расти на ниве эгоизма, душевной черство­ сти и обособленности от окружающего ми- р а ' „ Лучшим, на мои взгляд, является рас­ сказ «Русин»! Картограф геологической экспедиции Русин — человек нерешитель­ ный, даже как будто слабовольный и мни­ тельный — вызывает у окружающих если не презрение, то, во всяком случае, раздраже­ ние, неприязнь или равнодушие. Странно и даж е жалко выглядит он среди суровых и сильных людей таежного поселка, куда при­ езжает, чтобы организовать вывозку фосфо­ рита Не хватает рабочих, угрожает паво­ док, начинается весеннее бездорожье. И вот герой, обутый, словно в насмешку, в но­ венькие калоши, беспрестанно проваливаясь в весеннем снегу, путаясь в длинных полах пальто, препирается с начальником партии, взрывниками, бульдозеристами, шоферами, — и мало верится, что он способен добить­ ся своего. Мы не ждем от него ничего ге­ роического и не можем отрешиться от смут­ ного предчувствия шаблона в обрисовке этого слабого ч «маленького» человека. И ждем, что он будет посрамлен в решении возникших перед ним трудностей среди сильных и резких людей, не терпящих ни физической слабости, ни колебаний, прези­ рающих неумение работать и добиваться намеченного. Но вот под пером автора Ру­ син вдруг оживает как весьма реальное лицо. Уже в первой главе он неожиданно сбрасывает свое длинное пальто и, оттес­ нив свою квартирохозяйку, увлеченно, го­ рячась, пилит с хозяйской дочерью дрова. Зачем бы это ему? Ведь мог пройти мимо. А мы начинаем различать в Русине его са­ мое лучшее душевное свойство, то, что скрыто за кадошами и длинным пальто,— неравнодушие к людям, умение принять участие в большом и малом человеческом деле. Это неравнодушие, по-видимому, как признак душевной силы, уживается в нем со многими душевными же слабостями, ко­ торые он пытается преодолеть, пусть и не всегда успешно. Перед нами человек, кото­ рый находится на «запоздалом изломе» и характер которого находится в становлении и испытании Для него не пройдет бесследно и то, что случилось на буровой, когда Ру­ син, спасая положение, останавливает пол­ зущие под откос сани с буровым станком, и то, как он заставил чрезмерно осторожно­ го бульдозериста предотвратить затопление весенними водами карьера. Образ Русина тем и интересен, что автор сумел преодо­ леть наметившийся шаблон, проявил стрем­ ление и умение «не солгать», вглядеться в человеческий характер и подметить в нем интересное и значительное. Уезжая из та­ ежного поселка, Русин положит в свой че­ моданчик камушек фосфорита — на память о том времени, когда он испытал счастье ответственности, счастье веры в себя и лю­ дей. Лучшие рассказы сборника «Птицы не поют в тумане» объединяет стремление ав­ тора показать, насколько его герой может соответствовать высокому назначению чело­ века. Это их основной идейный настрой. Герои В. Мазаева как бы проходят провер­ ку на пригодность жить в том суровом, но прекрасном мире, о котором рассказывает писатель. Ему далеко не всегда удается рассказать о них с полной достоверностью и художественной убедительностью, явля­ ющейся неотъемлемой принадлежностью зрелого мастерства. Но все удачи, рассы­ панные в рассказах, могут служить залогом хорошего будущего. И. Фоменко ГЛАЗАМИ ПОЭТА ЕЭ каждом образе и стихе поэт — перво- открыватель. Он может в тысячный раз писать о лесе, реке или закате, но он должен увидеть их такими, какими не ви­ дел до него еще никто. Человеку и Природе посвящены лучшие стихи Н. Савостина, вошедшие в его но­ вый сборник1. Поэт, долго живший в Сибири, увидел теперь иные края и стра­ ны В месяц ковша, в сезон сбора виногра­ да и виноделия, открылась ему Молдавия. Ее города, где В переулках кгетры дымят — Догорают деревьев обноск-i., И плывет дымок, горьковат, На заборы, дома, киоски. Ее виноградники, где Роса стекает с каждого лилта, Вчерашней пыли слой смывая тонкий. Торчит тугая гроздь из-под куста, Как вымя, жадно ждущее теленка. Ее леса, где На паутине лист, свернувшись трубкой. • Кружит, как одинокий мотылек. 1 Н и к о л а й С а в о е ! ин. Месяц ковша* Кишинев, изд. «Картя Молдовеняска», 1965,