Сибирские огни, 1966, №11

Только через движения пальцев, через напряжения пальцевой мускулатуры мысли глухонемого могут дойти до его сознания. Проф. Погодин в книге «Язык как творче­ ство» приводит такой рассказ глухонемого: «Я чувствую при мышлении, что пальцы движутся, хотя они лежат спокойно. Я ви­ жу внутреннюю картину, которая получает­ ся движениями пальцев». Об одном из знаменитых мастеров уст­ ного счета, слепом Флери, рассказывали, что во время процесса мышления он «как бы чувствовал под своими пальцами' выпукло­ сти воображаемых куборитмов (куборитмы — это выпуклые цифры, которыми слепые пользуются при устном счете). В самом де­ ле, его пальцы быстро вздрагивали в то время, как в его голове мелькали вереницы цифр». (Э. Мишель. Рекорды человеческого мозга. «Наука и жизнь», 1961, № 8, стр. 25). Но ведь это то же самое, что и с глухо­ немым. Мысль Флери также «овеществля­ лась» через мускульные напряжения. Сна­ чала пальцы вздрагивали, и только тогда цифры возникали в его сознании. Мыслить можно с помощью пальцев, с помощью жестов, однако совсем не без­ различно, какие именно мышцы приходят в движение во время процесса мышления. Д у­ мать «жестами» или «пальцами» утоми­ тельнее, нежели с помощью языка и губ. Лаура Бриджман, слепая и глухонемая от рождения, постоянно жаловалась, что ей «тяжело думать». У нее уставали пальцы. Каждое слово ее мыслей требовало множе­ ства движений. Вспоминается случай Фойта. Молодой человек Фойт, упав с лестницы, получил пе­ релом черепа, почти ослеп и оглох, потерял способность речи. Понятно, что у него, как это и всегда бывает в таких случаях, функ­ цию речи должны были взять на себя ка­ кие-то другие группы мышц. Если человек не может объясниться с окружающими с помощью языка, то он ищет для этого дру­ гие возможности. Чтобы найти название предмета, Фойт каждый раз писал в возду­ хе требуемое слово, выводя его буква за буквой. Только после этого он заявлял кив­ ком головы, что знает слово, о котором идет речь. Возник вопрос, что получится, если Фойту не дать написать слово. Был проде­ лан такой эксперимент. Фойту предложили найти слово, но в то же время держали его за руку, чтобы он не мог шевельнуть ею. Фойт начинает двигать ногами. Напи­ сав ногой слово (в воздухе), он торжеству­ юще кивает головой' нашел! Теперь Фойта держ а! еще и за ноги, чтобы он и ногами пошевелить не мог. Однако его не так лег­ ко одолеть. Он начинает шевелить языком, медленно пишет им в воздухе (именно пи­ шет, а не произносит), и опять-таки нахо­ дит его. Фойту приказывают высунуть язык, чтобы он не мог двигать им, и вот наконец он побежден. Больше ничем не может за­ менить он выбывший из строя речевой ап­ парат. Вообразите эту удивительную картину и вдумайтесь в нее. Человеку не дают ше­ вельнуться, чтобы его мускулатура не мог­ ла принять участие в процессе мышления, чтобы его собственные мысли не могли по­ лучить внешнее материальное выражение и дойти до его сознания. Однако далеко не всякая мозговая дея­ тельность сопровождается мышечными дви­ жениями. Мы подумали: «Дважды два —■ четыре». Прежде чем эта мысль сформиро­ валась в словах и достигла нашего созна­ ния, в мозгу, как в быстродействующей счетной машине, совершилось великое мно­ жество каких-то предварительных опера­ ций, которые, однако, не были восприняты нашим сознанием. Они не получили внеш­ него выражения в словах, в мускульных движениях. Наше сознание не получило ин­ формации о них. Но человеку даже и не нужна информа­ ция о том, в результате каких действий возникают его мысли и образы. Какой был бы смысл в счетной машине, если бы тре­ бовалось контролировать каждое ее дейст­ вие, все пересчитывать следом за ней? Пусть она сама считает, сама решает задачи. Нам нужен только готовый окончательный резуль­ тат. А наш мозг и является особого рода белковой счетной машиной. Мы только тогда узнаем о мысли, ро­ дившейся в мозгу, когда начнет работать наш речевой аппарат. В этом отношении мы подобны человеку, стоящему около счет­ ной машины. Пока ее буквопечатающий аппарат не пришел в действие, ему кажется, что машина выключена. В ней все непо­ движно, бесшумно. Но вот застучал печа­ тающий механизм, и человек обрадованно воскликнул: — Начала работать! А какое там «начала», когда она ужё кончает работать, уже выдает результат больших бесшумных вычислений, которые человек и не заметил. Точно так же. пока наш речевой аппа­ рат бездействует, не выговариет слов, нам кажется, что наша «счетная машина» — мозг находится в покое, хотя как раз в это- то время в нем иногда и совершается глав­ ная работа. Ученые не однажды рассказы­ вали, как в самые неподходящие моменты, например, в трамвае, когда они думали о чем-то другом, в их сознании вдруг всплы­ вала готовая формула, которую они иска­ ли много лет, вдруг намечался ход опера­ ции, к которой они до сих пор не знали,как и подступиться, и т. д. Сколько раз у поэ­ тов, неожиданно для них самих, в со­ знании появлялись блестяще отделанные строки. Так же неожиданно писатели, художники начинали видеть какие-то кар­ тины. Но ведь и э^и формулы, и эти строки, и эти картины формировались в мозгу не сразу, не вдруг. Они есть результат боль­ шой предварительной работы, совершив­ шейся в мозгу. Только работа эта соверша­ лась скрытно, она не проявлялась внешне