Сибирские огни, 1966, №11

что-то похожее на- схватку. Мы воспроиз­ вели, моделировали возможное состояние организма Теперь оно примерно такое, как если бы все это случилось на самом деле, если бы мы в действительности от кого-то защищались, били кулаками, хватали за шиворот. Воображать — это всегда означает мо­ делировать, вызывать в своем организме такое состояние, какое может быть при из­ вестных условиях. Такое моделирование происходит в про­ цессе воображения не только в теле чело­ века, но и в теле животных, даже насеко­ мых. Мы уже знаем, как Чарли во сне «мо­ делировал» какое-то возможное свое состояние: дергал лапами, повизгивал. Много говорят о так называемых пче­ линых танцах. Пчелы, возвращаясь в улей, частенько выплясывают «восьмерки». Уда­ лось выяснить, что их размахом и направ­ лением движений они «рассказывают» дру­ гим пчелам, где собирали нектар, откуда сейчас прилетели. Ученые отлично понимают эти пчелиные рассказы. Глядя на танцующую пчелу, они без ошибки скажут, где она сейчас была. Проделывали такой опыт. Сажали на леток улья механических пчел, выплясывающих за­ ранее заданные восьмерки. Пчелы на летке смотрели на марионеток и летели как раз туда, куда они показывали своими движе­ ниями. В этих танцах пчела моделирует полет, как бы инсценирует его для окружающих пчел. В воображении пчел-«слушательниц», Наблюдающих танец, очевидно, возникает картина предстоящего полета. Нельзя ду­ мать, что пчелы вылетают из улья, не пред­ ставляя, куда и зачем они летят. В их вооб­ ражении, безусловно, возникают какие-то картины. Картины эти точно так же, как и у нас, людей, тоже требуют мускульных движений, органических изменений. И для пчелы мир есть реальность, данная ей в ее ощущениях. Сеченовское положение о том, что мозговая деятельность непременно про­ является в мышечных движениях, справед­ ливо для всех существ. Мы можем заранее утверждать, что любые существа даже на других планетах так же познают мир че­ рез свои ощущения. Это общий закон для всего живого во всей Вселенной. Когда человек воображает какое-то дей­ ствие, то при этом непременно совершает его хотя бы в какой-то зачаточной мере. Иначе он не ощутит это действие Однако такое моделирование не в меньшей мере не­ обходимо и для пчел. Процесс воображения у них также требует мышечных напряже­ ний. Это моделирование предстоящего поле­ та легко наблюдать. Вокруг пчелы-«рассказ- чицы» вскоре начинается массовый танец. Пчелы вокруг нее не ограничиваются тем, что только смотрят на нее. Они размахи­ вают крыльями, жужжат, выписывают «росьмерки». приблизительно такие какие им проплясала пчела, «рассказывающая» о своем полете. Без этого моделирования, без этих движений пчелы не смогут ощутить, куда и как далеко лететь им. А. Сергеенко вспоминает, как к его при­ ятелю Радынскому, когда тот колол дрова, подошел Л. Н. Толстой, «Завидую,— сказал он после Черткову.— Так хочется тоже по­ колоть». «Когда Анатолий держал колун над го­ ловой. Лев Николаевич прищуривался, слов­ но тоже вместе с Анатолием прицеливался к полену... Когда наконец Анатолий, вновь сильно взмахнув топором, резко ударял им по полену, Лев Николаевич привставал на носках, настолько высоко, насколько мог, и всем туловищем подавался вперед. В мо­ мент же удара мускулы на его лице двига­ лись, он вздрагивал, и голова у него сотря­ салась, как от толчка... Раз пятнадцать Анатолий ударял колуном, и всякий раз Лев Николаевич порывисто дергался впе­ ред»1. Толстой в это время, очевидно, физиче­ ски ощущал, будто сам колет дрова. Поче­ му ощущал? Да потому, что было что ощу­ тить. Он и привставал на носках и опускал­ ся всем туловищем, и, несомненно, у него напрягались мышцы живота, шеи, спины примерно так, как и у Радынского. Конечно, все это не «настоящие» дви­ жения, они во много раз слабее, чем если бы он на самом деле колол дрова, но все равно они дают ощущение работы. В моделировании как раз то и суще­ ственно, что оно позволяет затратой малых средств имитировать большое и сложное яв­ ление. Простенькой дешевой модели из двух гибких металлических обручей на оси уже достаточно, чтобы получить с ее помощью представление, как сплющивается вращаю­ щийся земной шар. Точно так же для того, чтобы ощутить рану на своем теле, доста­ точно вызвать на нем всего лишь подобие раны. Для того, чтобы ощутить какую-то работу, достаточно совершить ее в какой-то зачаточной мере. В самом деле, мы легче представим ли­ цо нашего героя, если попытаемся через его движения как бы войти в него. Вы сказали себе, что у героини рассказа, над которым сейчас работаете, высокая прическа, пол­ ные руки, загорелая шея, однако пока что не слишком ясно представляете все это. Те­ перь вообразите себя этой героиней, по­ правьте руками ее (теперь вашу) прическу, поведите бровями в ее манере, сожмите губы так, как она это делает. Насколько же теперь ее зрительный образ стал яснее, отчетливее! А. Н, Толстой «гримасничал» в своей ра­ бочей комнате. Очевидно, этими гримасами он лепил лицо героя черта за чертой, де­ таль за деталью, пробовал на своем лице его улыбку, его усмешку, его манеру дви­ гать губами, хмуриться. Он все это на себе ощушал. И это помогало ему разглядеть гороя Итальянского художника Доменикино 1 «Новый мир», 1960, № 9, с. 223.