Сибирские огни, 1966, №11
покойно оглядываю флаг за флагом. Митья заметил мои взгляды и озабоченно сказал: Ваш флаг должен быть. 9 Мы сейчас на словенской земле, Митья тут наш хозяин, и ему неловко, если ■ честь гостя будет ущемлена Я не вытерпел, встал, пошел искать свой флаг. Поднялись и спутники. Есть! Есть красный флаг с серпом и молотом! Там, где начинается полукруг, поднят он рядом с югославским флагом, Крсто с облегчением постучал меня по левой стороне груди: — Срдце спокойно стало? Последний пункт нашего автомашинного путешествия— Любляна. Здесь живет Митья. Здесь я хочу встретиться с Антоном Инголичем Но прежде мы подъезжаем к автовокзалу и узнаем, что автобус на Загреб будет через час пятнадцать минут. Крсто и Таньа отправляются гулять. Митья созванивается с Инголичем, и мы . вдвоем едем к моему старому знакомому, который два года назад совершил большое путешествие по Сибири Внизу, у наружной двери дома, Митья нажал одну из кнопок. Когда мы вошли в подъезд, сверху уже сыпался дробный топот торопливых шагов. Вот он Антон Инголич — пожилое, доброе лицо, мягкая улыбка. Он немного по худел, но вид бодрый, загорелый Мы крепко обнимаемся. Я знаю, что он тяжело болел, и спрашиваю о здоровье. — Лучше, теперь лучше. Но — диета, диета. Времени у нас только полчаса. Инголич огорчен, его веселая полная жена тоже. Присели, подняли бокалы. Вспомнили поездку на Коён. посмеялись. Коён — это маленькая глухая речушка в лесах под Новосибирском. Писатель Владимир Сапожников, заядлый рыбак и охотник, потащил нас с Инголичем на эт» постоянное место своей рыбалки. В то лето в Сибири была страшная засуха, деревья стояли желтые, со сгоревшими листьями, жухлая грава сплошь была серой. Наша «победа» на песчаной лесной дороге подняла такую пыль, что ничего не стало видно ни спереди, ни сзади. Пыль набилась сквозь закрытые стекла, нечем стало дышать. Часа через два мы пробились к Коёну. выкупались в каком-то мутном омуте и отпра вились назад, задыхающиеся, полуослепшие, пропыленные. Я тихонько поругивался, а Володя торжествовал. — Нечего тебе возить гостя по асфальтам, Сибирь только и можно почувство вать на Коёне. Инголич мужественно поддакивал Сапожникову. Окончательно отмылись мы на Обском море, выбравшись из леса к гидростанции. И тут. на берегу, в трусах, распили бутылку молдавского вина с медалями на этикетке. На двух медалях стояло «Любляна» Это вино, к радости Инголича, было отмечено на международном конкурсе вин в его родном городе. Вот и вспомнили мы эту поездочку Инголич сказал, что в его книге о Сибири есть г л а в а— «Сибирская идиллия» — о путешествии на Коён. И вот мы уже расстаемся, обнимаемся, целуемся крест-накрест, по-русски. Когда-то увидимся еще, друже Инголич? Любляна стала как бы кульминацией моего путешествия за друзьями. До этого я все встречался и встречался с ними А теперь от этой краткой встречи начался об-‘ ратный процесс— расставание. На автовокзале последнее рукопожатие с Митьей Вошняком, которого мы со Шполарами осыпали искренними словами благодарности за то, что он подарил нам великолепный день. А через сутки мы грустно стоим на Загребском вокзале. Я целуюсь с Иозо Лаушевичем, с Крсто Шполаром, целую руку Танье. Частичку своей души я оставляю1 в их душах, частички их душ увожу в своей. Я приехал сюда за друзьями, и я нашел их. Я знаю, что те, кто признали во мне друга, стали на какую-то долю больше и друзьями моей страны- Я увожу моей стране еще более крепких ее друзей. А еще через два дня я готовлюсь к прощанию н с Белградом, ■ .*
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2