Сибирские огни, 1966, №11

ми не ввя зывалс я . Подберет утопленника-удавленника, з ак оп а е т его на за д а х — и вся недолга. Не ввя зы ва лс я в ссору, а сам, между тем, мол ­ чун, премудрую отместку близнецам затевал . В одну весну, к а к только о т т а я л а земля, принялся он хрен коп а ть на огородных межах . Ведер) шесть корневищ заготовил. Мелко-мелко, длиной в наперсточек, пору­ бил их д а ночью и рассеял по бадрызловокому огороду. Близнецы этот хрен зап ах а ли , заборонили . Ну, а овощь известная... Д а й только за з ем ­ лю уцепиться,— и в корешки и в вершки рванет. И не вытравить, не вы­ полоть потом ни сохой, ни поросячьим носом эту зловредную специю. С тех пор, с прошлого, ск азать , века, обильно з ар а с т а е т бадрызловский родовой огород непроходимым свирепым хреном. Люди по два ра за картошку пропалывают, а Бадры зловы по четыре да пять. З а х а р к а его и безотвально пахал , и с предплужками — нет! В потомстве отомстил глухонемой Евдоким озорным близнецам , на века смех в горе з ад елал . И неистребима, неизбывна с тех пор неприязнь между Бадры зловской и Гороховской фамилиями , ка к неистребим хрен на З а х аркином родо ­ вом огороде». Вот так в летописи. Понятно теперь, почему с такой охотой и готовностью принял З а ­ х ар к а прорабское ука зание . «Есть спилить, искорчевать, свести с лица земли!» Хоть м аленька я , да пакость, хоть дереву, д а в отместку. Живучи деревенские распри . П арнишк а , ж а л ь , помешал. Ну д а ничего. Н а ко ­ ровьем реву... * * * Д о позднего темного вечера просидел голодный Савостька на топо­ ле. Продрог. Плечишки , к а к у плясовитого цыганенка, сотрясаются, под­ бородок дрожью заходится, а Савостька все ждет, ко гда погаснет свет в З а х аркином окне. По гас наконец. Он еще с полчаса просидел, чутко прислушиваясь к редким скрипам калиток. Мать спит. Отчим в ночную смену ушел. П аше т где-то. На столе, иод полотенцем, нашел Савостька горбушку хлеба и полкринки молока, н а ­ скоро, жадно поел, чуть дыша, прокрался к стене, снял ружье, вынул из п атрон таша две увесистых гильзы и на цыпочках отступил к печке. Т е ­ перь фуфайку и валенки... Обулся в заскорузлые еще с первой весенней талицы валенки и неслышно выкрался в темноту. Спит деревенька под звездами. Гл адит мальчонка похолодевшие стволы. «А к а к я ее, двустволку, на тополь подниму? Не зале зть ведь?» Вер ­ нулся во двор. О тв я з а л и засунул в карман телогрейки бельевой шнур. Возле тополя присел. Р а сковырял ногтем газетный пыж, ссыпал в ла- доньку дробь, разметнул ее. Второй патрон оставил з аряженным . На зорьке скрипнула б адры злов ск ая калитка, и заспанный З а х а р к а , с бензопилой на плече, н аправился к тополю. Савостьку затрясло : — Д я д ь Захар !.. Не подходи! Стрелять буду! З а х а р к а обопнулся, остановился, долго выискивая слившуюся с то­ полем Савостькину фигурку: «Из чего ему стрелять? — прикидывал он.— Кто ему ружье доверит? С тр ащ а е т еще! От порода... настырная!» — Слазь! — з аш а г а л смело к дереву .— Слазь , не то вместе с топо-> лем загудишь!..