Сибирские огни, 1966, №11

Альпы утомились и изнемогли, то ли при встрече с зеленой Паннонской долиной до той меры устыдились своей ледяной суровости, что превратились в мягкие волнистые пригорки, кроткие и очаровательные, как молодые животные, созданные для игры и ласки. Эти последние отроги Альп, эти разыгравшиеся отпрыски угрюмых родителей повели свой хоровод как раз в северо-западной части Хорватии». Дончевич показывал горы и села, где были партизанские центры и беи с фаши­ стами. В Югославии свято хранится память о Народно-освободительной войне. В го­ рах, у обочин шоссе, на площадях сел стоят красивые, не шаблонные, бережно ухо­ женные памятники погибшим героям. Побывали мы в большом' селе Кумровец, в крестьянском доме, где родился Ти­ то. Имя маршала Тито среди югославских народов очень авторитетно. Вот как они сами объясняют истоки этого: «В начале XIX столетия Хорватия переживает свое народное возрождение (Иллирийское движение). Вождь этого движения4— Людевит Гай. Гай разбудил национальное сознание, которое начинает упорно подрывать фун­ дамент Австро-Венгерской монархии, пока она не свалится в 1918 г. Около ста лет после Гая другой сын хорватского народа маршал Иосип Броз Тито в 1941 году нач­ нет беспощадную борьбу против новой экспансионистской политики немцев и в этой борьбе выдержит до окончательного слома третьего райха, полного освобождения народов Югославии от власти чужеземцев и осуществления социализма.» Может быть, ни в одной другой социалистической стране не были связаны так тесно и резко вековые чаяния национальной независимости с победой социализма, как в Югославии. Я объездил значительную часть Югославии, портретов маршала Тито »идел много, но ни разу нигде не встретил ни одного лозунга с его изречениями или со здравицей в его честь; ни от кого не услышал я цитатной фразы: «Маршал Тито ска­ зал так...» Скоро на несколько дней я распростился с Загребом. На берегу Адриатического моря, в городе Опатия, открывался трехдневный диспут между югославскими и италь­ янскими писателями на тему: «Писатель и читатель». Из Загреба едет большая группа, но все вразнобой: кто на машинах, кто на автобусе, кто на поезде, й о зо Лаушевич уехал еще вчера, Славко Михалича что-то не видно на перроне. Поезд опаздывает уже минут на пятнадцать. Точный Крсто нерв­ ничает и негодует. — У вас поезда не опаздывают,— говорит он. Крсто высокого мнения о точности и организованности русских; кажется, это ему особенно импонирует в нас. Я вспоминаю одну из последних речей Тито, которую я прочел еще в Москве. Президент Югославии говорил о том, что в их промышленности, в учреждениях и на транспорте не достает дисциплины. Наконец, трогаемся. Поезд состоит из стареньких общих вагонов. Сразу за паро­ возом — вагон первого класса: шестиместные сидячие купе, закрытые застекленными дверями, приятная малиновая обивка стен. Курить в коридоре запрещено, можно только в купе. Мы с Крсто, как и другие, курим в коридоре. Крсто, пожав плечами, показывает на вделанную в стенку коридора пепельницу как раз под табличкой, запрещающей ку­ рить. Поезд все круче забирается в горы. В долинах часто встречаются аккуратные села с кирпичными домиками, покрытыми черепицей, поля, разделенные на маленькие прямоугольники: Это индивидуальные поля, колхозов здесь нет. Везде зеленеют всхо­ ды, кое-где женщины уже пропалывают, крестьянин на лошади пашет. Скоро поезд забирается на такую высоту, что появляется самолетное ощущение — закладывает уши. В горах паровоз заменяется электровозом. Здесь построена на горном озере ГЭС, к ней проведена шоссейная дорога, которую строила молодежь. Таньа тоже работала на этом строительстве, когда была студенткой. То и дело поезд входит в длинные туннели, идет над кромкою пропастей; вокруг