Сибирские огни, 1966, №11

кроме цвета. Белый снег, розовые женские тела, тщательно выписанные букеты и кар­ тины, серые городки. с, белыми церквями,— мягкий, реалистический цвет в условном, фантастическом сюжете. Я еще раз подивился бесстыдному эпигонству современных декадентов, которые претендуют на новаторство, просто-напросто обдирая мертвых стариков вроде Шагала. И совершил я для себя в эти дни истинное открытие действительно великого ху­ дожника, о котором, к своему стыду, я и не слыхал до этого. Я говорю об Иване Мештровиче. Уже потом, вернувшись домой, я заглянул в «Большую Советскую Энциклопе­ дию »— Мештровича там нет. Маленькая заметка о нем оказалась лишь в дополнитель­ ном, 51-м томе, выпущенном в 1958 году, уже после XX съезда КПСС. В начале Второй мировой войны Мештрович эмигрировал из Югославии, жил в Риме, Швейцарии, США. Он не участвовал в движении сопротивления и в строитель­ стве социалистического государства. Только в 1962 г. глубоким стариком вернулся он на родину, где вскоре и умер. Я был в загребской галерее Мештровича. Гигантские скульптуры из мрамора, де­ рева, металла. Мощные рубенсовские тела, крупно выраженные чувства, впечатляющие эмоциональные сдвиги з пропорциях. Худой, весь суженный и вытянутый Иоанн Кре­ ститель. Моисей, похожий на демона, с хищно открытым ртом. Потрясающий Иов, весь скрюченный, вжавший тело между изможденными коленями, поднявший к небу горбо­ носое, измученное и гневное лицо с вопящим отверстым ртом — он изрыгает хулу богу за все свои страдания. И рядом величественное скорбное спокойствие «Моей мате­ ри »— символ цело;й нации в образе старой хорватки, в ее волевом и суровом лице, в устало сложенных на коленях руках. Наконец праздники прошли, и я был представлен главному редактору журнала «Република» и директору издательства «Зора» Ивану Дончевичу. В дверях кабинета меня встретил пожилой, полный, добродушный человек. Он немного говорил по-русски, но так быстро, что я ничего не мог понять. Хорошо, что рядом снова была самоотвер­ женная Таньа. Ивану Дончевичу пятьдесят семь лет, на двадцать один год он старше своего заместителя Шполара. Он активный участник Народно-освободительной войны, член Союза Коммунистов. Мы договорились об установлении постоянных связей между «Републикой» и «Сибирскими огнями», об ответном визите в Новосибирск Дончевича и Шполара. Обменялись комплектами журналов и книгами. Рассматривая альбом с видами Новосибирска — этот универсальный сувенир, который я вручал всюду, куда только наносил визиты,— Дончевич сказал: — Мне нравится, что в Новосибирске нет высотных домов. Нельзя человека держ ать в клетке, человек должен быть близок к природе. Я ответил, что я, например, прекрасно чувствую себя в больших городах: ро­ дился в большом городе Воронеже, много лет живу в большом городе Новосибирске, так что я урбанист от рождения. — Сочувствую вам,— быстро сказал Дончевич. —■Я тоже урбанист,— сказал Крсто. Дончевич покосился на него и проворчал: — А ты почему урбанист? Ты же родился в деревне. Таньа объяснила, что Дончевич и Ш полар—гземляки, из маленького городка В сельской местности. Но Дончевич считает этот городок селом, а Шполар городом. Крсто даж е село готов превратить в город, чтобы прослыть урбанистом, сказал Дончевич. Крсто только улыбался, упрямо и застенчиво. Н а другой день большой компанией мы объездили окрестности Загреба — Хор­ ватское Загорье, о котором в путеводителе на русском языке написано так: «То ли