Сибирские огни, 1966, №11

Разговор зашел о театрах, которых в Загребе тоже шесть, как и в Новосибирске. Таньа посетовала, что лучшие певцы из Загребской оперы уезжают в ФРГ, Авст- рию и США, потому что там лучше платят. Нервный товарищ немного высокомерно пояснил! — У нас свободная циркуляция. ; Я спросил: — А из США и Австрии к вам певцы едут на работу? — О, нет! — Значит, циркуляция в одну сторону? Все засмеялись Я не хотел обижать своего динамичного оппонента. Я уже понимал, что в вое* приятии многих югославов многообразие формальных направлений — это признак сво­ боды, самостоятельности и широты взглядов. Если бы не было многовекового ущемле­ ния самостоятельных национальных взглядов, то такое обязательное многообразие не ' стало бы непременным критерием свободы. По-моему, нам нельзя не считаться с этим, когда мы говорим о Югославии. Таньа спросила: — А ваши ездят в Италию? — Два месяца назад новосибирские писатели Коптелов и Пухначев были у Джанни Родари. Вопросительное молчание. Такого писателя в Загребе не знают. Настала очередь удивиться мне: — Как? Ваши дети не знают Чипполино? У нас каждый ребенок знает Джанни Родари. В разговоре о Сибири добрались до Камчатки, йозо воскликнул: — Это конец света! — Это такой конец света,— сказал я,— за которым только еще начинается Но­ вый Свет — Америка. Крсто засмеялся и сказал что-то Танье Она перевела: — Крсто говорит, что вас так просто не уловишь. За эти дни я очень привязался к Крсто и с добрым чувством нетерпения ждал в назначенный час, когда увижу его невысокую плотную фигуру, смугло бледное круглое лицо с молодой бородкой и мягкий взгляд жгуче-черных глаз из-за очков. Крсто — человек другого склада, чем Младен Ольача Он влюблен в Париж и Италию, ежегодно бывает там, знаток и ценитель западной живописи. Он не любит громких фраз и какой-либо официозности. Я заметил, что югославы, в общем, не очень пунктуальный народ, и темп их жизни как бы несколько замедлен по сравнению с нашим. Но Крсто — воплощение пунктуальности. Недаром в редакции на него возложены все обязанности, требующие графика, точности и повышенной организации. Перед самым моим отъездом он был избран председателем рабочего совета издательства «Зора» и редакции «Реиуб- лика» В югославских условиях это весьма авторитетная и полноправная должность. Крсто прямо страдал оттого, что в праздничные дни время мое было плохо запол­ нено. Впрочем, не так уж плохо. Я побывал в гостях у Шполаров. Таньа угощала меня сардинами, сладостями и кофе и все беспокоилась, что я остаюсь голодным: — Ведь мы знаем, что русские много едят. Было и неловко, и смешно, и трогательно от этой милой, откровенной эабртли- вости. У Шполара великолепная библиотека по искусству, прекрасные альбомы репро-1 дукиий, монографии. Я впервые познакомился здесь с творчеством Марка Шагала, эмигрировавшего из России после революции и совсем теперь забытого у нас. -1 Фантастические видения, искаженные пропорции, совмещение разновременных пла­ нов, как в народных лубках; частый сюжет — плывущий по небу человек, будто вопло­ щение детских снов, в которых мы все летали. Все искажено в этих странных картинах-