Сибирские огни, 1966, №11

ЗАРУБЕЖНЫЕ ВСТРЕЧИ АНАТОЛИЙ НИКУЛЬКОВ ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ДРУЗЬЯМИ По трапу ИЛ-18 я погружаюсь ступенька за ступенькой в мягкую летнюю ночь. Вдалеке над стеклянным зданием светятся в темноте неоновые буквы: «Београд». Н ас много сходит по трапу — и впереди, и позади меня. Возле бортпроводницы стоят двое в штатском, они смотрят мой билет, и один из них безмолвным жестом ука­ зывает направление. Я иду, впервые подчиняясь хозяйскому жесту представителя чу­ жой страны, и остро чувствую, что я уже вне границ, вне привычек и правил своей родины. После ярко освещенного салона и гула турбин и винтов, после высоты, от которой заложило уши, все кажется мягким — мягкая темнота, мягкая тишина, мягкий шаг по бетону аэродрома. Но тишина все же слишком мягка, слишком полна. Я огляды­ ваюсь и не вижу никого вокруг. Цепочка попутчиков движется поодаль, вкось от ме­ н я — к другому входу вокзала. ИЛ-18 совершает рейс в Африку — значит, все мои по­ путчики летят дальше. Я не дошел до стеклянных дверей вокзала метра два, как они сами бесшумно и медленно распахнулись, а потом так же сомкнулись позади. Пограничник в серой форме поднялся над стойкой, похожей на трибуну, и протя­ нул руку. Я помедлил, не зная, с чего начать. — Паспорт,— бесстрастно сказал он. С каменным лицом он перелистал мой красный паспорт с гербом Советского' Союза, шлепнул с размаху штамп и жестом указал дальнейший путь. В пустынной комнате с транспортером посередине сидели двое и тихо разговари­ вали по-немецки. Я позавидовал: «Их все-таки двое». З а перегородкой прогуливался здоровенный пограничник. В ожидании чемодана я ходил по бетонному полу таможни, курил и нервно про­ думывал варианты своей ближайшей судьбы... Кажется, никто не встречает... Я ведь гость не Белграда, а Загреба, журнала «Република». В блокноте записаны имена юго­ славских писателей, но ни за одним именем не встает зрительного образа, пусто... Скрипнула и поплыла лента транспортера, вынося на себе три чемодана. За спи­ ной пограничника возникло двое людей — плотный, приземистый как борец, и худень­ кий, черноволосый, покручивающий профессиональным жестом на пальце ключ. Обо­ стренным слухом я уловил среди длинной и тихой фразы: — Никулков. Пограничник пожал плечами, а я, схватив чемодан, бросился к барьеру, несколько громко заверяя, что я он самый и есть. Настоящей летней ночью (хотя всего только шестое мая) мы мчимся по шоссе в сплошном коридоре деревьев, в мелькании светящихся белых, зеленых, красных дорож