Сибирские огни, 1966, №11

Осеннее противостояние В ербогаченской гостинице я слушал по­ следние известия. Узнал, как дела в Юж­ ном Вьетнаме, как открылся оперный сезон в Москве. Потом диктор сделал паузу и сказал: «Сегодня — день осеннего проти­ востояния. День равен ночи, и его принято считать за начало осени в Северном полу­ шарии, а в Южном — за начало весны». Пошел посмотреть на этот самый день. Северные утренники уже успели обесцве­ тить небо, и оно походило на гигантскую, слегка подсиненную простыню, на которой нарисовали неправдоподобно желтое солн­ це. Где-то кричали петухи, глухо стреко­ тал мотор на Тунгуске, и весь Ербогачен был освещен прощальным пламенем опа­ дающих лиственниц. День как день. И вчера был такой, и позавчера. Но почему о нем вспомнил мо­ сковский диктор, вспомнил этак торже­ ственно, после паузы? Почему известие это странным образом разволновало меня и погнало на улицу, хотя заранее было ясно, что там все как всегда? Вспомнился дру­ гой день. Тогда должно было случиться затмение солнца, о котором в газетах пе­ чатались пространные статьи. Затмение ожидалось редкостное, чуть ли не единст­ венное в своем роде. А в нашем городе в тот день солнце надежно спряталось за ту­ чами, «затмилось», так сказать, полностью и надолго. Но все равно мы помнили: вот сегодня с солнышком творится что-то не­ ладное, и от этого становилось не по себе. Странно. Не астрономы, не физики, мы приобщались к удивительному в природе и чувствовали себя частью ее. Мы отреша­ лись ог будничности, от своеобразного рав­ нодушия, рожденного занятостью, нашими повседневными заботами, мы соприкаса­ лись с невероятно огромным .миром, в ко­ тором расстояния измерялись миллиарда­ ми километров и в котором что ни шаг, то тайна. Наверное поэтому московский диктор объявил об осеннем противостоянии. Не для ученых, которым и так все известно, а для всех нас, потому как очень интересно знать, что сегодня в Северном полушарии наступила осень, а в Южном — весна Надо было запомнить осеннее противо­ стояние, его краски, его голос, его прозрач­ ную сентябрьскую душу, запомнить, о чем подумается в этот единственный в году день. Я пошел по улице и встретил веселого человека Калинина, охотоведа из Катанг­ ского кооппромхоза. Он бережно нес на плече новенькую двустволку '(ствол над стволом, цена — 160 рублей), обут был в бывалые сапоги, одет — в светлую куртку на ватине. По привычке захохотал: — Ходишь? Ха-ха-ха! — Хожу. — Айда со мной в тайгу. Дорога пружинит под ногами хвоей, протягивают к нам кровавые руки рябина и таволожник. Тихое солнце, дремучие за ­ валы, дальний свет над просекой — вот так мы и шагаем. За Токариком, ближе к Тунгуске, горит тайга, и, говорят, огонь по­ бежал уже по хребту. Калинина послали «обглядеть» пожар, дело это не больно уж приятное, и он ворчит: — Пожарники, дьяволы, спят сейчас, по­ сапывают. Они да летнабы исчезли от нас ровно 31 августа. Инструкция, говорят. Ничего не попишешь. Пожароопасный пери­ од — до первого сентября, а там, значит, вся тайга гори. Могли бы, черти, известить начальство: так, мол, и так, дожди над столицей Катангского района отсутствова­ ли все лето. Может запылать попозже. Сушь же, истома у дерева. Оно огонька только и ждет. Придумали пе-ри-од! Да, есть у нас еще периоды, пункты, параграфы, которые противоречат здраво­ му смыслу— точнее, они не сами по се­ бе нелепы, а нелепы люди, выполняющие их от буквы до буквы и даж е гордящиеся тем, что жизнь прожили, не заглянув по ту сторону инструкции. Я прилетел в Киренск, не подозревая, что теперь в Ербогачен самолеты ходят строго по расписанию — три раза в неде­ лю. Раньше было по-другому: собирался народ — охотники, райкомовцы, геологи, лесоводы, которым не терпелось добрать­ ся до Тунгуски, аэропорт выделял само­ лет, и летели они себе на здоровье. Теперь же стало как на лучших между­ народных трассах — строго по расписанию. А что существует специфичность северных районов, что транзитники томятся, с тоской разглядывая знаменитый плакат «Быстро, выгодно, удобно»,— дело второе. В размышлениях о целесообразности разного рода расписаний мне предстояло провести ровно сутки, но в это время я познакомился с Сафьянниковым, рабочим из Куйбышева, которого сняла с места пе­ чальная телеграмма: в деревне под Преоб­ раженной тяжело заболела мать. Он пло­ хо выглядел, не спал в Киренске ночь, а впереди были томительный день и еще ночь, и Сафьянникову невесело думалось. Телеграмма, показанная им многим работ­ никам аэропорта, не произвела должного впечатления. — Ничего не можем поделать: расписа­ ние. Как жаль, что беды приходят к нам без расписания, а то бы все можно было пре­ дусмотреть. Так я подумал и пошел к на­ чальнику подразделения: — У Сафьянникова умирает мать. Че­ ловек страдает Помогите ему улететь. Богданов ответил: — Не могу. Не положено. Я не имею права нарушать расписание. Меня за это не похвалят Я попытался убедить его: — Но ведь это исключительный случай. Пошлите «ЯК». Тем более, у него будет полная загрузка до Ербогачена: пассажи­ ры есть.