Сибирские огни, 1966, №11

— А, черт! а, черт! — Боясь закричать, Скворцов поднялся с колен. Уже совсем рассвело, и по селу настойчиво, с озлоблением искали спрятавшихся карателей; их выволакивали из погребов и сараев, стас­ кивали с чердаков, уводили за село и расстреливали, и только троих. Батурин отобрал для допроса. Почти одновременно в этот же зимний день на рассвете под коман­ дой Трофимова была проведена еще одна успешная операция: было от­ бито двадцать две партизанских семьи. По данным разведки, в боль­ шом районном селе Степановке были собраны семьи партизан из Сте- пановского района для отправки в концлагерь. Взяв девяносто восемь человек, Трофимов кружным путем вышел к Степановке и, разогнав гарнизон из роты власовцев и около роты словаков, захватил село. Ког­ д а женщин, детей и стариков разместили, наконец, на сани и полозья весело заскрипели по накатанной дороге, Трофимов отдал приказ от­ ходить. Выслав заслон на дорогу к Ржанску, Трофимов торопил партизан, бегло просматривавших и жгущих бумаги в волостной управе. Один ив сейфов, приземистый, широкий как комод, никак не могли вскрыть. — Грузи его к... на сани, в лесу вскроем! Не остывший от боя Трофимов и четверо партизан потащили сейф к двери; мимо них боком протиснулся Глушов, глядя в сторону, ск а зал : — Слушай, Анатолий, дело нехорошее стряслось. Трофимов быстро глянул. — Не тяни, ну? — Боец наш один родом из этого села, Соловьев, понимаешь, семью одну перестрелял. Женщину и четырех детей. Полицая одного семья, говорит, он его родню всю выдал,— очевидцы, вроде, подтверж­ дают. — Значит, кровная месть? — Вроде того. — Надо посмотреть, идем. — Я был, не ходи, Анатолий Иванович, знаешь, дети... Видя краем глаза притихших, прислушивающихся к разговору пар ­ тизан, Трофимов вытолкнул из себя: — Идем. — Я арестовал Соловьева. Вернемся, будем разбираться. — Здесь обмарались, Глушов, здесь и очистимся,— оборвал Тро ­ фимов.— Такое не скроешь, полсела уже знает, завтра вся Ржанщина заговорит. Мы не звери, мы — коммунисты. — Меня-то агитировать... — Я себя агитирую. Кажется, боец считался образцовым. Они быстро шли по улице села, Глушов чуть отставал; у осевшей пятистенной избы, чуть выдавшейся на большак из общего порядка, стояли, переминаясь, двое часовых, один в полушубке до колен, второй в жиденькой немецкой шинели, из-под отвернутых бортов которой вид­ нелась стеганка. Трофимову казалось, что из-за всех плетней, из всех окон на них смотрят; он решительно толкнул дверь, вошел, Глушов остался на улице, стал закуривать с одним из часовых. Он затянулся крепким дымом самосада .— Раскочегарило Трофимова, не удержишь. Нужно ли удерживать? З а частоколом изгороди перед окнами избы лежал чистый нетро­ нутый снег; вышел Трофимов, еще на пороге стащил шапку и ладонью