Сибирские огни, 1966, №10

роза, сколько с ней мучился, тюка приспособил! — Он, кряхтя, поднялся. — Вы откуда, отец? — Гомелыцане, переверни тебя в три погибели! — Старик покосился на небо.— Силен, вражья душа! Как ястреб на курочку— хап, хап! Ме­ сяц целый долбит и долбит, мы туды, и он туды, мы сюды, и он сюды. Старик шагнул к Владимиру, остановился над ним. — Так-то нас учить, милый. Он долбит, а ты сидишь, ржешь. Ду ­ рак, чего ржешь жеребцом? — Я? — То оно и есть — ты,— старик рассерженно обдернул на себе ру­ баху. — Так на корове... Старик отвернулся, он не желал больше терять времени, сунул в зу­ бы трубку и вприпрыжку кинулся куда-то в сторону. Солнце садилось, и над полями и дорогами начинало гаснуть небо, из оврагов и канав сочились легкие сумерки, и оттуда, где была станция, донесся короткий гудок паровоза. 2 —- Ну, что, проводил? Все в порядке? — Не знаю. Ночью должны отправить. Чего мы-то сидим? — Чего понимать. Армия пойдет, и мы пойдем. — А успеем? — Народ не бросишь, Владимир Степанович. Вот и мне пришлось на старости лет в начальстве походить. — Вчера Киевским шляхом всю ночь войска шли. — У нас беженцы опять. Все село забито, хоть разорвись — детишек кое-как разместили, взрослые во дворах,- в сараях. — Пока ночи теплые, ничего. На завалинке у избы Егора Ивановича Родина сухо, кусты сирени совсем закрыли окна. Луна взошла, светит с другой стороны, и тень от избы горбится далеко на дороге. Безветренно, запах дыма тянет со всех концов — беженцы варят похлебку, устали за долгий тяжелый день, го­ лодные ребятишки никак не могут угомониться. — Страдает народ,— сказал Егор Иванович, прислушиваясь.— А уж чем детишки-то виноваты? Вот Юрка, шельмец, ушел к тетке в Черный Лог. Не хочу его оставлять; скоро шестнадцать парню. Завтра должен вернуться. А лошадь с телегой у меня во дворе — держу на всякий случай. — Четыре ноги, одна голова... Далеко ускачем. Ночь разгоралась, Егор Иванович курил, и махорка в самокрутке горела с легким треском. На улицах села слышался говор, огней не вид­ н о— запрещено, да и боялись: сверху то и дело слышится гул, иногда можно различить в ясном звездном небе темные скользкие тени само­ летов. Кто-то из мальчишек, задыхаясь от бега, неожиданно вывернувшись, влетает на крыльцо: — Дядя Егор! Дядя Егор! Наши войска опять пошли. Страсть. Шляхом идут! Егор Иванович, докуривая, еще раз затянулся, разглядывая маль­ чишку, чесавшего от волнения одну ногу другой, — Это ты, Митек? Так что там? — Войска, говорю, пошли, б